Своих не бросаем
(Из «Записок ротного»)
– Ну вот скажи мне, что или кто может заставить мальчишку 13 лет, пробежавшему два с половиной километра в соревновательном режиме, причём последний километр в приличный подъём, взвалить на свои плечи товарища и бежать дальше в эту чёртову гору? Заметь, не идти, а бежать! Обычный пацан, год назад только форму кадетскую надел. Зачем ему это? Зачем это другому, ещё одному принявшему нежданную эстафету от уставшего, нет обессиленного (я видел их) товарища? Зачем это всему взводу? С таким грузом не только у соперников из параллельного взвода «Б» не выиграть, но и вообще всем можно проиграть, даже новичкам –воспитанникам, принятым только три недели назад в наш Кадетский Корпус. Что по их понятиям вообще невместно. Ну и пусть этот Санька, что умудрился ногу подвернуть, ковылял бы потихоньку до финиша всего-ничего, с километр где-то, да и помогли бы ему добраться – вон ротный стоит, и машина его рядом, довез бы. Но нет, не бросили,
– невысокий подтянутый мужчина в камуфляже с майорскими звёздами сделал последнюю затяжку и, затоптав сигарету, подвёл итог, словно припечатал, – Такие и в бою не бросят. Вот ради этого, Василий, мы и работаем. Ладно хватит травиться, пошли. Это сегодня моя последняя – бросаю курить. Ротный условие поставил – или сигарета или корпус. С первого сентября завязываю, а ты тоже бросай, он к тебе только присматривается, пока летние сборы идут. Я то в корпусе ещё до него работал, а ты новенький. Заметь, с курением он жёстко борется, – майор кивнул в направлении сухощавого офицера в таком же камуфляже. Тот стоял в полусотне метров от них около чёрного внедорожника, застывшего на вершине подъёма дороги, ведущей на базу отдыха. Перед машиной дорога резко сворачивала влево и шла вниз.
Собеседник майора – молодой человек, как сказал бы некий работник почтового ведомства – «гражданской наружности», поспешно затушил недокуренную сигарету и спросил:
– А вообще он как?
– Не вздумай выражаться. Твой предшественник ушёл по-собственному во многом из-за этого. Мальчишки терпели какое-то время, но здесь нравы другие
– Что, настучали ротному?
– Нет. Он ребят по-другому воспитывает и с нас требует. Просто замкомвзвод построил подразделение, подошёл к этому командиру и от лица всего взвода потребовал, чтобы тот извинился за нецензурную брань, поскольку они свои уши не на мусорке нашли. Товарища чуть Кондратий не хватил, попробовал горлом взять да с матерком, как привык. А взвод стоит , как вкопанный, молча. И тут ротный подошёл. Что такое? Куда, зачем и почему? Выслушал горе-командира, тот врать начал, юлить. Потом замкомвзвода спрашивает, а парень и говорит, что стучать на командира, даже если он не прав – не по-кадетски. Тот должен сам всё рассказать, без вранья. Пришлось тому всё выложить.
– И что? Уволили по статье?
– Не-а. Ротный даже не наказал. А взвод был наказан. Неделю снег на территории вне очереди чистили. За неподчинение. Вот только товарищ этот по-быстрому уволился сам, по-собственному. Такие вот у нас порядки, ладно пошли, последний взвод пробежал, пора возвращаться – некого контролировать.
Мужчины пошли в гору, пункт контроля прохождения дистанции марш-броска свою задачу выполнил, никто не свернул и не спрятался, на дистанции никого не осталось. А разговор продолжался. Видно было, что молодой человек заинтересовался условиями будущей работы, а это был кандидат на должность командира учебного взвода одного из кадетских корпусов Западно-Сибирского региона.
