Лимб

Шестнадцать тысяч лет назад, на одуванчиковом поле, появился на свет маленький ягнёнок. Как он родился? Почему именно там? Никому не было понятно. Сонно пройдя всё поле по зелёной траве, он нашёл свой дом в чудесном саду у бога. Настолько он приглянулся Господу, что он решил оставить существо у себя, назвав своим сыном. Ведь все мы дети божьи и все равны перед отцом. Ягнёнок рос, становился сильнее и человечней. Когда ему исполнился десяток тысяч лет, благодаря своей милой внешности и мягким кудряшкам, получил он имя Рафаэль. Как гласило предсказание на свитке, который появился тогда у бога в руках прямо с ягнёнком: "когда ангел, рождённый в один день с нечистым, скинет свои первые рога, пора будет силы его укреплять. Отправь в тайное место, где будет соперник, чтобы сразились страшнейшие враги и решили, кто будет править, местом покоя душ." И вот этот злосчастный день наступил. Пора отправляться туда, где будет тебе не сладко. Да будет с тобой твой хранитель, спаси Господь твою душу.

Рафаэль резко проснулся в своей пушистой и очень мягкой кровати. Потерев глаза, он посмотрел на календарь на стене и расстроенно вздохнул. Вот и пришёл тот день, когда отец отправит его на знакомство с кошмаром в непонятно куда. Свесив ноги с кровати, Раф поправил кучеряшки, стараясь не задевать руками рога, которые вот-вот должны будут буквально отпасть. Его это безумно сильно расстраивало. Кто вообще в здравом уме хочет покинуть Рай? Особенно когда ты любимый ангел у Бога и практически все твои шалости остаются безнаказанными. Одевшись в свою парадную белую рясу с золотыми краями и крестами, Рафаэль размялся и вышел из своей спальни, уходя из замка на улицу. По пути его остановил другой ангел, который был намного старше выше и больше Рафа. Этот ангел был похож на золотистого льва, с очень грозным взглядом. Звали его Фауст и его характер вполне соответствовал его взгляду.

– Куда намылился, Рафаэль? Ты забыл, что у тебя утренняя молитва? – прорычал Фауст, хватая младшего за плечо.

– Я уже помолился. Встал раньше специально ради этого. – Рафаэль скрестил пушистые белоснежные копыта на груди, раздражённо закатывая глаза.

– Как совесть твоя позволяет тебе мне лгать, брат Рафаэль? Иди на молитву, иначе отец разгневается и отправит тебя в далеко не сладкое место.

– Ты такой зануда, Фауст. Отец не разозлится на меня, я и так за всю свою жизнь достаточно намолился. Я хочу провести свои последние часы в Раю до коронации спокойно.

– Тебе до коронации ещё дожить надо. А с твоей боевой подготовкой и целой кучей прогулов в школе, ты вряд ли победишь своего соперника из ада.

– Ой да Господи, это такой бред… – Рафаэль ядовито ухмыльнулся и убрал лапу Фауста со своего плеча. – Пропусти меня, брат Фауст, мне есть чем заняться.

Под недовольное ворчание Фауста в след, Рафаэль весело зашагал в столовую, где по случаю его шестнадцатитысячного дня рождения, ему должны были дать целую тарелку сладкого печенья, которое он так сильно обожал. В этот раз, девушка ангел, стоявшая с стойкой в столовой, с тяжёлым вздохом, протянула Рафаэлю тарелку с печеньем.

– Раф, я тебя посвящу, наверное, в невообразимую сторону твоего вранья, но день рождения у тебя был неделю назад.

– Так тогда мне было пятнадцать тысяч девятьсот девяносто девять! – отмахнулся Рафаэль, с аппетитом жуя печенье.