История о лапах, шерсти и аристократизме

В полутемном подвале особняка на Осенней улице на уважительном расстоянии друг от друга сидели два молодых кота. Первый был вислоух и сер, звали его Касик. Если бы не белые пятна на груди и животе, он мог бы сойти за чистокровного британца. Второго звали Васька, он был рыж, слегка бестолков и совершенно точно беспороден. Однако он гордо носил красивый кожаный ошейник и обижался, если его считали обычным дворовым котом.

– Васька, – вдруг позвал Касик. Он был постарше своего рыжего собрата и посерьёзнее. – Ты знаешь, что мы разумны?

– Конечно! – немедленно ответил Васька. – А что это?

– Ну, это когда ты можешь описать, что именно ты хочешь, – попробовал объяснить Касик. – Например, сказать, что ты хочешь колбаски.

– Тогда я с рождения разумен! – обрадовался Васька.

– Это ты с рождения жрать хочешь, – нетерпеливо перебил его Касик. – А когда разумен, то ты не просто хочешь, а можешь словами описать.

– Словами… – задумался Васька. – А раньше разве было не так? – нерешительно спросил он.

– Раньше мы чувствовали, но не понимали, – непонятно объяснил Касик.

– Ааа… – протянул Васька. – Ну, хорошо. Если я правильно скажу словами, то мне дадут колбаски? Колбаски! Колбаски!

Касик потянулся и зевнул так, что его уши встретились на затылке. Потом посмотрел на требующего колбаски Ваську и поинтересовался:

– А кто тебе её должен дать?

– То есть как это кто? – озадаченно переспросил Васька. – Ну,… они. А я что, теперь должен думать, кто именно мне должен дать колбаски?

– Ты же разумен, значит, должен, – заметил Касик, устраиваясь на перевёрнутом ящике.

– Неудобно же, – огорчился Васька. – И зачем нам с тобой это понадобилось?

– Что именно? – не понял Касик.

– Становиться разумными. Если это так сложно, то я не согласен. – Васька сел ровно и сделал непроницаемое выражение морды, тут же став похожим на египетскую кошку.

– А действительно? – внезапно подхватил Касик и даже мяукнул на прежний манер. – Я помню, когда стал разумным, но не помню, почему… Хмм… Это нужно обмозговать.

Васька безмолвствовал.

– Надо спросить наших. Может они вспомнят, – решил Касик. – Как ты думаешь, Васька? Васька?

Васька был сама невозмутимость.

– Васька! Василий! – снова позвал Касик. – Ты чего?

– Тихо, Каська! – прошипел тот. – Я демонстрирую своё презрение.

– Мне?

– Не.

– А кому?

– Им!

– Кому им?

– Ну, им!

– Это не сработает, Васька, – заметил Касик.

– Это ещё почему? – открыл один глаз его рыжий товарищ. – Всегда срабатывало. Меня сразу гладили и давали вкусненькое. Колбаски!

– Васька-Васька, – вздохнул Касик. – Рыжая ты дубина.

– Чего-чего? – вскочил Васька и распушил хвост. – А ну, повтори!

– Как ты не понимаешь, – начал объяснять Касик, но на всякий случай тоже поднялся. – Мы же стали разумны. А драка не ведёт к поиску истины!

– А вот сейчас посмотрим! – пообещал Васька, боком приближаясь к Касику. – Мяу!

– Мяу! – озабоченно ответил тот, отступая на шаг.

– Мяу! Дай ему! Дай покрепче! – хрипло произнес кто-то.

Касик и Васька тут же отскочили друг от друга и уставились на слуховое оконце, в которое вползал старый одноглазый кот Пират.

– Извиняйте! – пробурчал Пират, тяжело спрыгивая в подвал. – Я думал, вы драться будете.

– Собирались, – вызывающе сказал Васька. – Он меня дубиной назвал.

– Ну, извини, – примирительно отозвался Касик и переключился на Пирата. – Привет, Пират. А ты чего сюда?