До Питера и обратно

Даже после стольких лет приезжая в аэропорт, я прекрасно помню ту ночь. Свой девятнадцатый день рождения я отмечал на борту самолета. На дворе была леденящая осень, октябрь. Рейс в пять тридцать утра. Закрытие стойки регистрации за сорок минут до вылета. Однако на парковке аэропорта я стоял уже в начале третьего (боялся опоздать) и смотрел на ярко-белые буквы вывески «Кольцово».

Правда, именно та ночь выдалась удивительно теплой, конечно, по меркам все той же осени. Мне стоит заметить, что на улице тогда так стереотипно шел дождь. Это я к тому, что у большинства творческих людей, например художников или режиссеров, эмоциональные моменты в их работах почему-то всегда отождествляются с дождем, ну или, как минимум с водой. Поэтому в те минуты все это действительно выглядело как сцена из кинофильма: глубокая ночь, дождь, аэропорт, главный герой (то есть я) со страдальческим лицом и ужасным недосыпом стоит на парковке аэропорта и смотрит в пустоту. Для еще большего романтизма и красоты кадра я должен был бы стоять у дверей «Ла-Гуардия» или «Хитроу». Но нет, я в «Кольцово», а перед глазами «Терминал А».

Как только я закрыл за собой дверь машины и повернулся к ней спиной, водитель такси нажал на газ и поехал в сторону выезда с территории, не оставив мне возможности его догнать, если бы я что-нибудь вдруг забыл у него в салоне. К счастью, из багажа у меня был лишь небольшой черный рюкзак, который свисал с моего плеча, поэтому беспокоиться мне было не о чем.

Признаться честно, прежде я никогда не летал на самолетах, даже не представилось возможности побывать внутри аэропорта, проезжал пару раз мимо только и всего. Из-за этого мне было интересно остановиться и более детально рассмотреть стеклянный фасад здания. Тем не менее сильно мокнуть под дождем тоже не хотелось. Так что, быстро удовлетворив свое любопытство и не желая более задерживаться на улице, я размашистыми шагами двинулся к раздвижным дверям терминала.

Сразу же на входе меня встретил арочный металлодетектор, дополнением к которому служила женщина в белых перчатках. Такие процедуры мне уже были знакомы, так что растерялся я не сильно.

Пройдя первичный досмотр на входе, я сложил обратно по карманам металлические предметы, прежде выложенные в небольшой синий лоток, а затем стряхнул капли с нового пальто. Никогда, кстати, до этого не носил пальто. И, наверное, очень глупо в нем выглядел. Да и в принципе ситуация была комична: молодой парень один приехал ночью в аэропорт в мужицком пальто. Комичность же была вся в том, что при своем совершеннолетии внешне я выглядел примерно на пятнадцать лет, и то в случае, если в помещении не хватает освещения, а у того, кто на меня смотрит, плохое зрение.

В общем, тогда я конкретно выделялся среди мужской части пассажиров. Однако деваться было некуда, билеты у меня были на руках, и деньги за такси до аэропорта уже уплачены. Возвращаться домой было бы абсурдно, но скорее всего – правильно. Хотя в ту пору я никак не мог различить эту тонкую грань правильности. Мозгов-то особо не было. Впрочем, старшее поколение данную проблему компенсирует «возрастной мудростью». Только вот в моем случае снова мимо. Да кто вообще в свой девятнадцатый день рождения может сказать, что правильно, а что нет? Я до сих пор не знаю ответ на этот вопрос, поживший на этом свете. Даже когда у меня появился собственный ребенок, я не смог четко сформулировать, что от него требуется делать по жизни. Пришлось заимствовать чужие мысли, чтобы заложить в дитя хорошие задатки. Не помню, кто сказал, но суть вот в чем: «Когда не знаешь, как поступить, поступай, как того требует сердце, так хотя бы совесть останется чистой», – сказал я, чуть склонившись и держа руку на плече своей дочки. Надеюсь, что смысл до ребенка дошел правильный.