За дверью послышался топот. С десяток ног в тяжелых сапогах грохотали по лестнице, спеша к нему в башню. Уже не боялись потревожить ночью старого мага. Все-таки предатель был в Императорском Совете. Гилим вздохнул и подошел к двойной колыбели. Будить малышек не пришлось. Яркие синие глазенки смотрели чуть исподлобья, не мигая. Словно понимали, какое сложное решение принимает дедушка. Медлить было нельзя. Еще пара пролетов и крутая лестница закончится. Солдаты вот-вот ворвутся.
Гилим схватил детей, наскоро завернул в одеяльца и подбежал к открытому сундуку. С недавних пор он всегда держал сундук наготове. Гилим опустил девочек в сундук, погладил успокаивающе по белокурым вьющимся волосам. Синие глаза смотрели все также, внимательно и спокойно. Старик снял с себя медальон, поцеловал в последний раз девушку на портрете, надел цепочку на старшую Антину. Торопясь, сорвал браслет с руки с портретом сына, надел на ручонку младшей Глерии. Закрыл крышку сундука.
В дверь заколотили нетерпеливые кулаки. Гилим задвинул сундук глубоко под кровать, поправил покрывало на постели и отошел к открытому окну. Его спальня находилась на самом верху башни, из окон открывался вид на прекрасный, богатый город. Этот город должен был принадлежать его сыну, взявшему в жены дочь правителя страны. Судьба распорядилась иначе. Всей магии Гилима не хватило, чтобы защитить молодых. Но внучек он спасет.
Дверь рухнула, на пороге стоял красавец офицер. Статный, горделивый, сын императора захватчика, да только все равно не пришелся он по сердцу Ольдее. Не захотела принцесса выходить замуж по сговору, стать второй женой, сбежала с любимым и сгинули оба, защищая свою любовь. Успели только с верными людьми передать Гилиму маленьких дочек. Не прошло и месяца как Императорский Совет узнал, что прямые наследницы на трон живы.
– Обыскать, – скомандовал офицер, а сам шагнул к колыбели. Переворошил пеленки, не веря своим глазам. – Где девчонки?
Он зло уставился на Гилима, начал доставать саблю из ножен. Кажется, Маркес его зовут, вспомнил Гилим, и кивнул куда-то за окно. Там. Маркес не поверил, что старик выкинул внучек в окно, но все равно зачем-то подошел и выглянул. Держался за амулет-защиту, боялся все-таки, что старый маг нападет на него. Гилим с грустью наблюдал, как из шкафов полетела на пол одежда, любимые книги, заготовки для магических амулетов. Он уповал на людскую глупость, жадность и любопытство.
В комнате, в последнее время служившей магу и спальней, и кабинетом, и кухней, было не так много мест, где можно легко спрятаться. Все на виду: стол для работы над магическими талисманами, шкафы с древними книгами, кухонный закуток, каморка-уборная. Сколько ни отводи глаза врагам, не скроешься. Сундук быстро нашли, выволокли на середину комнаты. Торжествующий вопль солдата слился с отчаянным криком Маркеса: “Не открывать!” Но было поздно. Солдат вскинул крышку. Сундук оказался пуст. Малышки исчезли.
– Ах ты, – Маркес рубанул саблей, голова солдата откатилась к ногам старика, сохраняя на лице выражение радости от находки.
Гилим насмешливо покосился на Маркеса, зверствуй, не зверствуй, девочек не найти, уж об этом старый маг позаботился. Миров много, куда унесли внучек медальон и браслет, никто не догадается. Будет им нелегко расти сиротами, жить неприкаянными одиночками, но когда-нибудь месть свершится, Гилим в это свято верил и не боялся смерти. Маркес обтер клинок пеленкой из колыбели.
