Искры над серой плитой

Дэн сидит на краю. Он не помнит, как сюда пришел. Крыша. Высотка. Под ногами – серая, шершавая поверхность, пропитанная дождем. А вокруг – пропасть.

Он- призрак? Призрак! Эта мысль, как ледяной душ, окатила его с головы до ног. Призрак. Существо, застрявшее между мирами, которое никто не видит и не слышит, обреченное на вечное одиночество.

Холод должен пробирать до костей, пронизывать насквозь, хотя кажется, что костей и вовсе нет. Только зябкая пустота, обтянутая тонкой, мокрой кожей. Дождь стекает по спине, пробираясь под уже мокрую футболку, которая давно перестала быть белой. Дэн смотрит на свои ноги. Босые, грязные ступни, искореженные синеватой сеточкой застывших вен. Бледные, почти прозрачные. Кто бы мог подумать, что у него такие жуткие ноги. И он босой. В конце сентября. На крыше дома, в котором прожил всю свою недолгую жизнь.

В голове стоит туман, густой и непроглядный, как вся эта отвратительная погода. Ветер бьет в лицо, но он не морщится. Капли дождя падают на кожу, но он не ощущает их прикосновений. Только тяжесть. Она давит на грудь, мешает дышать, как будто кто-то положил туда камень и сказал: "Держи. Теперь это твое".

Почему он не чувствует холода? Почему не дрожит? Он должен дрожать. "Что со мной?" – шепчет он, но звука нет. Только стук дождя, который становился все сильнее. Дэн попытался встать, но ноги не слушаются. Они будто больше ему не принадлежат. Он пытается поднять руку, чтобы вытереть лицо, но движение получается каким-то странным, дерганым, словно он управляет не своей собственной конечностью. Пальцы немеют.

Тело не подчиняется. Он чувствует себя точно приклеенным к этой проклятой крыше. Пришел страх – липкий, парализующий. Сковал его.

Стоп! Самое главное- ничего никогда не бояться! Кто это ему говорил? Совсем недавно. Нужно вспомнить, вспомнить хоть что-нибудь. Что он делал вчера? Позавчера? Что он ел на завтрак? Как его зовут? Полное имя вертелось на языке, ускользало, как мокрая рыбка. В голове – гулкая, зияющая дыра. Только холод и отрывочные, бессвязные образы: чье-то заплаканное лицо, обрывок мелодии, запах сигаретного дыма. Он вспомнил, как перелез через ограждение. Как смотрел вниз, на этот обманчиво-притягательный город.

Он не помнит, как прыгнул. Он не думает, что сделал это. Камень, что был теперь у него в груди, вдруг увеличился и отяжелел в несколько раз. Оказывается, даже валяться на крыше в дождь и ничего не помнить- это не самое плохое в его положении. Может быть хуже! И это очень больно, когда сначала ты ничего не чувствуешь, а потом еще и дышать не можешь.

Стоп! Он что-то сделал не так. «Не буду думать об этом. Подумаю о другом.» Например, с кем последнее время общался. Не на крыше же он жил, один. Сразу стало легче. Уф. Камень в груди стал уменьшился и уже не пытается его раздавить. Такой странный разговор, философская тема. С кем это он? И запах сигарет…

Он вспомнил.

– И чего ты так киснешь? – спросил незнакомец, выпустив дым в серые облака. Выглядел он старше Дэна, жизнь уже порядком его потрепала.

Дэн пожал плечами, делая затяжку.

– Да просто… хреново как-то.

– Хреново? –  незнакомец усмехнулся. – Это еще мягко сказано. Жизнь – она вообще редко бывает сахарной.

– Знаю, – буркнул Дэн.