Мой (не) Раб

Я сидела на лавочке напротив зеркальной стены. Выглядела хорошо: юбка до колен с боковыми разрезами, кофточка-фонарик, прикрывающая спереди и оголяющая со спины. На той виднелась часть мехового орнамента. Гордилась им с детства, поэтому не скрывала от посторонних. Наоборот, выставляла напоказ, демонстрируя, что я особенная и слишком дорого стою.

Такие индивидуальные отметины имелись лишь у некоторых женщин моей расы. Их возникновение не могла объяснить современная наука. Хотя в уцелевших исторических летописях встречались упоминания, что раньше подобной особенностью щеголяли почти все варсанки.

Но после глобальной катастрофы, произошедшей более тысячи лет назад, наше высокоразвитое общество почти развалилось. Рухнула система естественного деторождения и всё свелось к выращиванию нового поколения в пробирках. В тот же период женщин и мужчин отделили друг от друга, чтобы защитить последних. Регламент неприкосновенности звучал жёстко: «Приближение к женщине без специального разрешения карается темницей, а прикосновение к ней — смертной казнью!»

Разделение полов и ужесточение законов появились не на пустом месте.

Вырождение расы возникло не из-за генетической мутации или невозможности женщин воспроизвести потомство. Большую часть из нас попросту вырезали.

В солнечной системе произошёл всплеск аномальной активности, накрывший планету мутно-зелёным облаком. Оно оказало пагубное влияние на часть жителей. Когда синее небо сменило окрас на болотистый, мужчин охватила «фаблома» — крайне редкое одностороннее заболевание нервной системы, фактически неизлечимое, вызывало чрезмерную агрессию, но только в сторону противоположного пола.

Обычно бесконтрольное заболевание наблюдалось у одного процента мужского населения. Но накрывшее планету аномальное явление им поразило абсолютно всех. За один месяц одержимые жаждой крови уничтожили почти восемьдесят процентов женщин. И когда временное помешательство схлынуло, масштаб общей катастрофы открылся в полной мере.

Чтобы уберечь выживших варсанок, в период резни нашедших убежище в лабиринтах скал или погрузившихся в подводные древние города, Высший Совет создал два Храма: Аргазиус и Озеольм. В первом разместили женщин детородного возраста, во втором — младенцев, девочек и девушек до двадцати лет. С течением времени из обителей сформировалось две касты: Эрзии и Ольмы.

На данный момент Эрзии — жрицы любви, чьё внимание стоило очень дорого. Самая простая услуга, позволяющая прикоснуться к телу, равноценна покупке планетарного шаттла. Цены по карману разве что состоятельным варсанам, но не простым обывателям, которые женщин видели только на страницах исторических книг.

За прошедшие с катастрофы века Высший Совет свёл контакты между полами к минимуму. Теперь прирост населения — дело генетики. Однако из пробирок выходили только мальчики, как бы маститые учёные не пытались изменить эту закономерность. Даже если по всем показателям должна была появиться девочка, в итоге всё равно вырождался представитель сильного пола. И этому нелогичному сбою не могли найти объяснение.

Однако девочки всё-таки появлялись на свет. Естественным путём.

Тут в дело вступали Ольмы — девы-невесты. Им подбирался избранник, с которым ими формировалась полноценная семья. Для подобных «живых» союзов построили несколько обнесённых высокой стеной городов. У них была собственная инфраструктура, космодром, усиленная охрана, следящая за порядком и отсекающая нежелательное внимание основной массы мужского населения. Поэтому супружеские пары жили в некоторой изоляции. Та распространялась на контакты с себе подобными, но не с внешним миром и обитателями других планет.