Пан Твардовский. Душа чародея

Это было так давно, что трудно и поверить.

Гаснул день. В необъятно-небесных сводах разливалась тьма. Замелькали и засверкали сквозь тьму звёздные миры, а между них, быстрее мысли, неслась и вертелась наша Земля.

И в неизмеримых пространствах, по мрачным сводам, с запада, поднялся неизмеримый великан. Как ураган, он дико мчался в облаках, одетый молнией и туманом; все гремело и трещало перед ним и за ним, и приблизился гигант к земному шару.

Словно черный саван, лежала ночь на земле. Кружились в вершинах гор туманы, а вечно движущиеся в океане громады вод рокотали в высоких берегах.

Огненным оком взглянул исполин на земной мир. Немая злоба сверкала в огневых очах; мраком подёрнуто было его лицо…

Это был дух тьмы, враг счастья и властитель порока!

А было время, тот святой, великий час, когда, по слову Творца миров, свет отделился от мрака и тьмы, и он в сонме светлых духов, радостный и светозарный, воспел хвалу творящему Мирозиждителю, и песне той в благоговейном трепете внимали звездные миры.

Но возмутился гордый, необузданный дух, восстал сатана против Творца; заколебались миры, и, пораженный Всемогущим, был проклят он и низринут в беспредельную вечность… И с роковой той минуты изгнанник рая уже не мог воскресить своей душевной чистоты.

И тысячи столетий прошли с той грозной поры!.. И вечность стала для падшего духа беспрерывной цепью адских мучений, и беспредельная зависть к человеку наполнила дух сатаны.

И стал он летать на землю, и порок и грех разлились по земле!..

* * *

Был август. По дороге к Кракову показался всадник. Тяжко дышал под всадником усталый конь. Путник был средних лет, довольно статный и крепкого телосложения человек. Красиво обхватывало его стан полукафтанье из красного сукна, с золотыми прошивками на груди, вроде нынешних венгерок, с боку позвякивала польская сабля. К передней седельной луке был приторочен чем-то туго набитый кожаный мешок, с которого всадник не спускал глаз и, казалось, очень дорожил им.

Вечерело. Всадник взглянул на небо и медленно обвел глазами все четыре края горизонта.

Масса облаков темно-синего, серого и красноватого цвета двигались по небу, гонимые ветром. Собиралась гроза. Незнакомец ещё не успел хорошенько оглядеться, как длинная молния прорезала небо и осветила всё синеватым огнем. Прокатился отдалённый удар грома, который стал приближаться с невероятной быстротой.

– Прескверное положение! – пробормотал путешественник, приударив шпорами измученного коня и въехав в чащу густого бора, где дорога была изрыта колеями.

Он и конь его вздрогнули от вновь мелькнувшей молнии, вслед за которой с треском разразился оглушительный гром. И вдруг словно в огне вспыхнули и зажглись небеса, засверкали и полились в них беспрерывные молнии; загремели, почти не перемежаясь,, один за другим громовые раскаты; затрещал, завыл и застонал вековой бор, окутавшись кругом густой тьмой.

Начали падать крупные капли дождя.

– Иисусе, Сыне Божий, защити и помилуй меня! – взмолился оробевший незнакомец и, как добрый католик, начал усердно читать про себя молитвы.

Пугался и конь его, вздрагивая всем телом при каждом блеске небесного огня, при каждом новом раскате грома; хрипел и фыркал он, спотыкаясь на каждом шагу.