Монолог

Господи, спаси и сохрани!

"Пока не раздался взрыв"

Не та ненависть вредит и губит человека,

Что дерзко перечит и сопротивляется злу,

А та, что синхронизирует легко с ним,

И поощряет и побуждает на разрыв.

И вроде слово-то одно, а запах левых

Корней его такой, что свербит в носу.

А правых – как надёжный и защитный грим,

Что не даёт воле спуститься в обрыв.

И так всё дальше, от века к веку

Мы простынь белую роняем в золу.

И только покой нам сейчас необходим,

Чтоб сохраниться, пока не раздался взрыв.

Не та ненависть коробит и опускает веки,

Что имеет свойство защищать в бою,

А та, что корёжет тело и глотает дым,

И разрешает с концами уйти в отрыв.

Людмила Кулинковская

10.08.2021

В конце июля стояла пасмурная погода, дожди шли почти каждый день, изредка балуя солнцем, выпуская его из-за лагеря серых туч и не давая столбику термометра слишком низко опуститься. В то самое время по смешанному лесу, между толстолапых сосен и стройных шелестящих от ветра берёз, цвет которых уже давно перешёл из нежно-зелёного в грубо-изумрудный, прогуливалась молодая девушка Анна. На вид ей было чуть больше тридцати. Одета она в голубое чуть ниже колен платье с застёгнутой молнией во всю длину. Русые распущенные волосы аккуратно и легко дотрагивались своими кончиками её плеч и то и дело что сначала ложились и тут же отпрыгивали назад при каждом сделанном шаге.

Девушка шла неторопливо и только прочёсывала взглядом окрестность, осторожно переступая через обломанные сухие ветки, которые, как капканы, валялись на узких тропинках и царапали ноги. Лес был буквально «усыпан» молодыми и старыми берёзками, и каждое дерево стояло очень близко к соседнему, а верхушки их как бы сплетались между собой. От этого в лесу становилось ещё темнее и даже как-то жутковато. Но Анна была совершенно спокойна и панике не поддавалась. И хоть сама она особо не подавала никаких признаков того, куда она точно направляется, но лицо её было каким-то задумчивым и кротким, будто что-то перебиралось в её голове и отражало поочерёдно в глазах, делая взгляд всё больше серьёзнее.

Так шла она почти полчаса и казалось, что густого и глухого леса не видно конца и края, как вдруг девушка замечает впереди себя сильный просвет и направляется туда, ускоряя темп шагов. Неожиданно Анна очутилась на широком открытом поле. Такое впечатление, что кто-то специально резко отсёк лесную чащу огромным топором и с корнем вырвал все деревья, оставив только травой заросшую землю. В округе не было ни домиков, ни гор, ни рек, только мрачное небо с медленно плывущими серыми и тяжёлыми облаками, до отказа наполненные дождём. Горизонт плотно соединял невидимой линией манну небес с гладью холодного и бескрайнего поля, судорожно дрожащего от щадящих порывов ветра. Казалось, что небеса прямо ложились по всему периметру на края простора.

Анна стала тихо двигаться вперёд. Чем дальше она отходила, тем ближе друг к другу теснились белоствольные великаны, образуя за спиной у девушки мощную широкую стену протяжённостью в несколько десятков километров слева и справа. И когда эта самая зелёная стена, не трогаясь с места, отдалилась на двести метров, девушка остановилась и долго смотрела куда-то вдаль. Даже на пол градуса голова её не изменяла положения и лишь глаза периодически моргали, сбрасывая с ресниц оседающие пылинки. Собираясь с духом ещё пару минут, девушка сжала кулак правой руки так сильно, что от ногтей остались чёткие следы, а левой заправила волосы за ухо. Разжав пальцы и глубоко вздохнув, Анна, наконец, произнесла: