1. Пролог
Жизнь продолжается! Стою это я на шаткой табуретке
с петлёй на шее и ощущаю всю её полноту!
Из личных наблюдений автора
Не мыслю, не хочу менять судьбу свою!
Хоть ноги стёрты в кровь на жёлтенькой дороге…
Желаю лишь себе зависнуть на краю
И вечно падать вниз в небесные чертоги!
Пролог
«…И тьма над бездною…»
Дай бог памяти — откуда это?
Хотя уже не актуально… Узкая полоска мутного света причинила боль. Лучше бы уж и не было… А ещё звуки. Гулкие, тягучие, но вполне различимые и понятные.
— …уберите свою руку!
— Зачем? Здесь ей очень удобно и тепло.
— Вы хотели только авторучку взять из кармана!
— И что? Моя рука передумала.
— Уберите руку, доктор! Могут войти и…
— Кто? И что они увидят? Симпатичный молодой врач делает массаж красивой медсестре… Слегка эротический.
— Ну вы скажете!
Да он тебе три короба наговорит и горы золотые наобещает! Пока лапает. Этот самый «эротический массаж» неустанно обсуждался девушками сначала в старших классах, а потом и в институте. И спорщицы поделились на примерно равные части. Одни стояли за «можно и желательно», другие категорически отрицали подобное до белого платья, марша Мендельсона и золотых колец.
Я не примыкала ни к тем, ни к этим, и результат не замедлил сказаться: все знакомые девицы из когорты «можно» выскочили замуж, некоторые по паре раз, а я осталась одна и с «самым дорогим достоянием девушки». Не то чтобы желающих освободить меня от этих оков не было совсем… Знаток восточных единоборств, симпатичный и загадочным взором, однажды потратил целый час на демонстрацию приёмов женского джиу-джитсу. В кино пригласил, билеты на последний ряд взял. Но когда полез под мою блузку, то обломался по полной… А с вывихнутым пальцем какое кино? За что боролся…
Другой был куда лучше. Подающий большие надежды химик, гордость факультета! Целыми днями рассказывал мне о тонкостях разных реакций и простейших взрывчатых смесях. Вот только прикоснуться боялся, хотя грудь глазами так и ел… А потом я устала держать восхищённое выражение лица. Надо было, конечно, изнасиловать его и женить на себе, но в те времена мне мешали принципы. А ведь хорошая партия была!
Остальных дебилов-соискателей можно не считать…
— Ой! Она глаза приоткрыла! Уберите руку! Она же всё видит!
— Ерунда. Ничего она не видит. И не слышит. Черепушку ей всерьёз перекосило. Профессор вообще в недоумении — шишка есть, внутричерепной гематомы нет, а на энцефалограмме полнейшая белиберда! Сегодня её в медикаментозную кому загонят на недельку-другую. Может, и всплывёт потом…
Точно! По голове меня кто-то шандарахнул под аркой, когда с работы домой возвращалась! И ведь всё время оглядывалась. По привычке. И баллончик с газом наготове… А тут посмотрела назад, шагнула — и темнота…
— Бедненькая! А как её зовут?
Зашуршала бумага, и довольно приятный мужской голос насмешливо продекламировал:
— «Итак, она звалась Татьяна… Грудь, ноги, попа — без изъяна…»
— Фу! Доктор! Разве так можно?!
— Почему нет? Это же правда. Всё у девушки на месте и в нужных объёмах, но мозг куда-то гулять ушёл. Хотя, конечно же, это не Пушкин Александр Сергеевич. Он мыслил другими категориями. А имя, Светочка, ты сама спросила…
