Там, где всегда тепло…

Автор

Страниц

20

Год

—

Книга "Время детства: воспоминания о любимых людях и вере в чудо"

Эта книга рассказывает о теплом и заботливом времени детства, когда рядом всегда были близкие и любимые люди. Она повествует о том, как эти люди делали нашу жизнь ярче и счастливее, о том, как воспоминания о прошлом могут быть сладкими и особенными.

В увлекательном повествовании автор подчеркивает важность детства, семьи и моментов, которые навсегда остаются в наших сердцах. Он погружает нас в атмосферу веры в чудо, в то, что все возможно, в те дни, когда мы верили в Деда Мороза и мечтали научиться летать или становиться невидимыми.

В этой книге каждый найдет что-то свое, вспомнив удивительные моменты детства и окунувшись в атмосферу ностальгии. Это история о росте, о вере и о том, что даже если кажется, что тебе перешагнули через ноги, всегда можно вернуться и сделать следующий шаг вперед.

Читать бесплатно онлайн Там, где всегда тепло… - Анна Кравцова

ISBN 978-5-4490-9316-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Откуда приходят слова? Некоторые притаились на книжных полках. Сидят, уютно устроившись на корешках книг. Чем старее и зачитаннее книга, тем уютнее на ней сидеть. Другие кружатся белыми снежинками в морозном воздухе, а позже разлетятся прозрачными каплями звенящей талой воды

Есть злые слова. Они подстерегают, дожидаясь своего часа, за углом. Такие слова не ходят поодиночке, с ними рядом всегда обиды и злость. Лучшее спасение от таких слов – люди. Настоящие теплокровные люди, от объятий с которыми злые слова рассыпаются в прах.

А есть особенные слова, их шорох и шепот слышит тот, кто хочет писать. Они кружатся в воздухе, вздыхают, просятся на бумагу. Им так хорошо там – среди подобных жителей тетрадок, блокнотов и заметок в недрах телефона.

Если слова не замечать, не слышать, они обижаются. И уходят…

Время, которого больше нет

1

Память похожа на четки – много-много бусин, истертых от перебора пальцами. Или на коробку с катушками диафильмов – можно бережно достать нужную и просмотреть кусочек прошлого. Но хрупкие бусины крошатся меж пальцев, превращаясь в пыль… А изображение диапроектора становиться все неразборчивее…

И тогда остаются вещи. Те, которые помнят.

Помнят пасеку и маленький саманный домик с бревенчатым потолком. Запах бабушкиных беляшей и чак-чака – огромного, с изюмом и орехами, пропитанного медом и похожего на огромный муравейник.

Они помнят деда – осанистого и статного даже в свои восемьдесят, с бородкой – «дзержинкой», сидящего вечером на скамеечке возле дома.

И бабушку – чернявую, смешливую, с крупными рубиновыми серьгами в ушах.

Помнят они и внуков, которые мельтешат, путаются под ногами, проказничают и галдят, потому что их пятеро.

Книга помнит тех, кто её прочел, а с 1957 года их было немало. И можно увидеть пометки карандашом – «…Онегин мне не симпатичен…»

Они помнят тех, кто ушел. И запоминают тех, кто рядом сегодня. Чтобы потом, много позже, рассказать о тех, кто был.

2

Альбом был настоящий. В бархатной обложке, со страницами из тисненной бумаги с прорезями для уголков фотографий. Пах удивительно – временем, бумагой и чьими-то духами. Чьими, понять сложно, потому что девчонок в семье было четверо.

Трое – в маму – Муся, Шурочка и Наденька. И только Клавдия, которую иногда звали Кларой была совсем другая.

Заводная, смешливая и бойкая, она была заводилой и мастерицей по части шуток и розыгрышей.

Мама, строгая и немногословная, приговаривала: «Вертихвостка». Но не ругала.

И только у Клавочки есть очаровательные, но такие провокационные для довоенных времен фото.

Фото есть. А самой Кларочки нет. В 1941 году была угнана фашистами в Германию. Провела в концентрационном лагере четыре года. И умерла, встретив освободителей в воротах лагеря.

3

Мурочка, Мария. Сейчас уже никто так не говорит. Марию, скорее, назовут Машей или Мэри. А тогда – Мурочка. Как у Корнея Чуковского: «Дали Мурочке тетрадь, стала Мура рисовать…» Мурочка не одна у родителей, есть еще две сестрички. Музыку в семье любят все. И поэтому есть граммофон – не новый, но исправный. С блестящим рупором, похожим на цветок вьюнка, с ручкой как у шарманки и звуком, особенным, какой бывает только тогда, когда граммофонная иголочка скользит по вращающейся пластинке. Звук получается не совсем чистый, с хрипотцой, но от этого он еще прелестнее.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: