Ангел мой

Какое всё-таки замечательное время года – весна! А какая зелёная зелень! Смешно? Но, правда – летом она темнеет, а к осени выгорает, и только в мае она такая вот зелёная – глаз не отвести.

Ангелина широко улыбнулась солнышку, вдохнула как можно больше воздуха, напоённого ароматом цветов и гулом пчёл, и отправилась в школу. Последние деньки перед выпускными экзаменами.

Кто как, а Ангелина не боялась, девчонки ещё думали, в какой институт поступать, или куда пойти работать, Ангелина будущее своё знала наперёд. Дитя цирка, цирк её дом, семья, работа, судьба.

Её мама – бывшая гимнастка, блистательно выступавшая с папой в красивом дуэте, тоже родилась в семье циркачей. Правда, после смерти папы, мама запила, ушла с арены и теперь работала контролёром, проверяла билеты. Но цирк остался для неё родным домом.

Да, собственно, и не было у них своего дома. Всю жизнь на гастролях, на колёсах, в гостиницах, порой таких, что штукатурка сыпется на голову. Конечно, у ведущих артистов номера получше, а у них с мамой… Что и говорить, Ангелина – сирота, а маму её держат из жалости, учитывая былые заслуги.

По нежному личику Ангелины пробежала тучка, но она снова заулыбалась, вспомнив о том, что её ждёт после уроков. Можно было бы и не ходить в школу, учителя относились к Ангелине с пониманием, как, наверное, ко всем творческим детям. Эта школа была уже невесть какой по счёту, а девочка после уроков ещё и работала – убирала в клетках животных, кормила их.

Так уж получилось, что Ангелина, Ангел, как мама её назвала при рождении и упорно не хотела звать по-другому, не пошла по стопам мамы. Она была такой же тоненькой, хорошенькой и милой, как мама в молодости, когда Ангелу исполнилось 2 годика, мама стала выносить её на сцену, показывая гуттаперчевую девочку. Так было до 5 лет, когда погиб папа. А потом и мама перестала тренироваться, и Ангела забыла тренировать, и девочка перестала быть «гуттаперчевой».

Время шло, Ангела тянуло к животным и постепенно дрессировщики и их ассистенты стали позволять ей помогать им. А когда они с мамой перешли в цирк известной цирковой династии, Ангелине даже стали платить за уборку клеток.

Ангелина мечтала, что когда-нибудь станет известной дрессировщицей, как Марица Запашная, например. Но пока это было лишь в мечтах, потому что своих животных ей никогда не заиметь, а государственного цирка уже нет. Ангелина не надеялась на случай, по молодости лет она могла только мечтать. Мечтать и быть рядом с теми, кого любила – мама, звери и… . О! это была тайна, которую она никому не рассказывала.

После уроков все девочки пошли в новый магазин посмотреть платья для выпускного бала, Ангелина почти бегом заспешила домой. Сегодня им должны были привезти новых зверей – шимпанзе и собак.

– Здрасте! Ну, что как они там?

– Плохо дорогу перенесли, – ответил сын владелицы цирка Дэн, махнув рукой в сторону клеток, – а вон та самочка вообще приболела. У неё недавно детёныш погиб, она очень переживает. Видишь, сидит как, сжалась в комочек.

– А ты уже заходил в клетку?

– Нет, нельзя пока. Они же дикие, мало ли что у них на уме? И ты, смотри не заходи. Я знаю, что ты заходишь в клетки, и мама уже знает.

Ангелина вздохнула. Заходить в клетки нельзя. Во-первых, звери не должны знать и слушаться никого, кроме дрессировщика, во-вторых, звери – есть звери и что у них на уме, и есть ли он ум, никто не знает. Ангелина знала это, но к собакам всё равно заходила. Марс вообще был её другом и не потому, что она носила ему сахарные косточки, он всегда ласкался к ней, даже когда она была с пустыми руками.