Снизу стучит-перестукивает, сбоку тревожно взвыл встречный тепловоз – загрохотало за окном, загудело, замелькало, возможно, вагонзаки на Сибирь погнали. Жизнь на железной дороге прямая как рельсы – для кого-то на запад идет, для кого-то на восток. Одни уходят по этапу, другие возвращаются. Чуть более двух лет назад по этой же дороге, в холодном вагонзаке, неторопливо, от полустанка к полустанку, Егор подползал к зоне, из которой сейчас возвращался. Это время тянулось как сама вечность, а пролетело за один миг. За два с половиной мига.
Поезд стал притормаживать, вагон слегка тряхнуло – дверь вздрогнула, тихонько поползла по направляющим и все-таки открылась не сама, кто-то ее подтолкнул.
– Я сейчас милицию вызову! – послышался знакомый женский голос.
Егор настороженно поднялся. Соседка у него женщина вроде бы спокойная, тихая. Себе на уме, но не конфликтная, и на тебе – милицию вызовет! Кому это она угрожает?
Дверь открылась, и в купе втолкнулась немолодая, но неплохо выглядевшая женщина с коротким пышным каре из светлых волос. Белая футболка с капюшоном обтягивала высокую грудь, полушария соблазнительно колыхнулись, когда она села на свою полку. И заметил это не только Егор, к женщине тут же подсел долговязый тип с помятым лицом и глубокими морщинами на лбу. В наглых глазах – пелена, непроницаемая для светлых чувств, увязших где-то в глубинах души. В рассеянном сумраке купе тускло сверкнула золотая фикса. И еще один такой же дефективной внешности мужичок встал в дверях, плечом опираясь на косяк. Одна рука в кармане, на пальце другой крутятся четки. У обоих на руках наколки.
– Я сейчас закричу! – отодвигаясь от фиксатого, пригрозила женщина, побледнев как полотно, и глянула на Егора в поисках защиты. Как будто он был таким же уголовником, поэтому мог повлиять на этих…
Да, был уголовником, но выглядел совсем не так. Внешне он был похож на обычного человека, который в меру своих возможностей следил за собой. Модельная стрижка, умягченная кремами после бритья кожа лица, фиксы, правда, на фарфор заменить не успел – слишком коротким оказался срок между отсидками, да и спохватился поздно. Но ничего, в Москве он первым делом отправится к стоматологу. Костюмчик у него на вешалке, рубаха, правда, черная, но все равно в нем он смотрится цивильно. И не надо на него смотреть так, как будто Егор свой этим сявкам подшконным.
– Что-то жарко сегодня, – недовольно сказал он и, скрестив на животе руки, взялся за нижние края футболки.
– Эй, фраер, мы вообще-то бабу раздеваем, а не… – Фиксатый не договорил. Челюсть у него отвисла и слова застряли в горле, когда он увидел восьмиконечные звезды под выколотыми эполетами на плечах. И орел на груди – с рогатым козлом в клюве.
После первой отсидки Егор дал себе слово больше не портить кожу, но как он мог не нанести себе воровские звезды после коронации?..
– Э-э… Ну да, жарковато… – Фиксатый взялся за ворот своей клетчатой рубахи, словно ему воздуха не хватало.
– И кислороду маловато, – тяжело посмотрев на него, кивнул Егор.
– Ну, мы тогда пойдем, – правильно понял его баклан и, выталкивая с прохода своего дружка, ломанулся из купе – только его и видели.
Егор спокойно надел футболку, закрыл дверь и лег на полку, не глядя на женщину, находящуюся в состоянии глубокого транса.
