1.
«Во всей Галактике найдется не больше десятка рас, которые устоят перед простым объявлением, если его вручить должным образом».
Гарольд закрыл книгу, пыльный переплет с позолотой щекотал ладони. «Пятьдесят оттенков инопланетного разума» – один из тех забытых шедевров золотого века фантастики, которые теперь можно было найти разве что на барахолках. Он вдохнул запах старой бумаги, сладковатый и горький одновременно. Эх. Человечество давно отказалось от бумаги, посчитав ее неэффективной, но именно в этой неэффективности, в этой тактильной связи с мыслью автора, жившей три столетия назад, и был главный смысл.
Гарольд Финч, младший аналитик третьего разряда в Отделе межпланетных связей (ОМС), был на грани отчаяния. Не от бедности – его скромная зарплата позволяла снимать каморку на лунной орбите и раз в месяц покупать синтетический, но вполне съедобный стейк. Его отчаяние было экзистенциальным. Всю свою карьеру, все пятнадцать лет, он составлял отчеты о динамике цен на гелий-3 с Пояса астероидов, оптимизировал логистические цепочки между Марсом и Венерой и чувствовал себя не на своём месте. Он был рождён для звёзд, а его заставили торговать в космическом ларьке.
А потом появился ОН. Объект 6I/ATLAS. Межзвёздный скиталец. Не комета в привычном понимании, а нечто большее – сигарообразный объект, пришедший из бездны между звездами. Шестая посланница из глубин космоса. Весь мир замер в благоговейном ужасе.
2.
В кабинете начальника ОМС, Сириуса Карловича Бормана, пахло дорогим антисептиком и страхом. Борман, пухлый мужчина с лицом, выражавшим хроническое несварение, разглядывал Гарольда, как недоразумение.
– Финч, ваша «акция» – это бред, – Борман отшвырнул планшет с отчетом Гарольда, как фантик. – У нас тут протоколы, комитеты, пресс-релизы! Мы готовим грандиозную церемонию встречи! Вас поймут, Финч? Президент Лунной Колонии лично будет читать стихи на триллионе частот! А вы со своим «прайс-листом»!
За спиной Бормана на огромном экране плыла симуляция 6I/ATLAS. Ученые, сбившись в стаю и напоминая взъерошенных воробьёв, яростно спорили о составе комы и крича о «послании из иной звёздной колыбели». Военные строили хитроумные планы обороны, рисуя радужные траектории перехватчиков. Телеканалы круглосуточно транслировали пафосные передачи.
– Но сэр, спектральный анализ… паттерн… он очевиден! – попытался возразить Гарольд. – Это не послание мира или войны. Это… это предложение.
– Молчать! – прогремел Борман. – Ваша «акция» – это неподтверждённая гипотеза, порождающая репутационные риски. Вы получаете выговор. А теперь идите и составьте отчет о… – Борман задумался, его взгляд упал на экран, – о влиянии гравитационных аномалий «ATLAS» на миграцию космического планктона в поясе Койпера! Да, вот это будет научно!
3.
Ночь. Заброшенный сектор орбитальной станции «Зенит-7». Когда-то здесь был центр дальней связи, но его списали за ненадобностью после того, как проложили квантовые ретрансляторы. Воздух пах озоном и старым железом.
Гарольд пролез через аварийный люк. Его сердце билось в такт с тиканьем дозиметра. В центре зала, как король в изгнании, стоял древний, но исправный лазерный передатчик «Гиперион-М». Его зеркало, диаметром с рост человека, было покрыто тонким слоем пыли, но все еще готово к работе.
