Шрам на душе

Глава 1. Спасти раненную пташку

1

Алопеция – неприятный диагноз. Когда мне только сообщили о нём, я даже не знал, что он означает, а потому не понял, как реагировать. Может, поэтому врач посчитал, что я воспринял новость недостаточно бурно, и назначил парочку встреч с психотерапевтом, который объявил, что у меня проблемы с эмоциями. Лично я так не считаю. То, что я сдержан, ещё не означает, что не способен чувствовать. Ощущаю ведь радость временами. Очень редко. Уже какое-то время спустя я нашёл информацию об этой болезни в интернете и, похоже, почувствовал себя как этого и хотели.

Удивление, разочарование, ярость.

Конечно, это не смертельный диагноз, как, например, рак или СПИД, цветастыми плакатами с которыми увешаны больницы, уличные стены и остановки. Но для пятнадцатилетнего подростка узнать, что в скором времени он окончательно и безвозвратно полысеет, равносильно концу.

За два мучительных года я прошёл все стадии принятия. Неизбежного, как писали в интернете. Помимо прочих пяти всем известных в них вошли периодические драки в школе, мелкие кражи и один подожжённый дом.

Нет, я не был сложным подростком. Я был подростком со сложным периодом в жизни, которому никто не захотел протянуть руку помощи.

Не жалуюсь, просто констатирую факт.

Всё это сопровождалось постоянным гипнотизированием зеркала, пока я наблюдал за тем, каким гладким постепенно становится тело, в то время как у моих сверстников процесс взросления проявлялся с точностью наоборот.

Я мужественно выстоял в борьбе с болезнью и спустя два года принял её как должное, даже пытался шутить. В процессе пришлось сменить не одну школу, и это в преддверии выпускных экзаменов.

В новой школе я учился уже пять месяцев и, в отличие от других, где успел побывать за два года принятия себя, эта понравилась мне больше всего. Здесь не учились отпрыски местной аристократии, которыми полнились другие, а потому любого ученика могли задирать, и никто не жаловался богатым и влиятельным родителям.

Стоило впервые появиться в коридоре, до меня сразу докопались местные хулиганы. Всё по стандартной схеме: я сражался с непонятным кодовым замком нового шкафчика, когда ученики расступились, а шпана подошла и обступила кольцом. Придирки начались как обычно, я успел выучить все слова, с которыми приставали одноклассники. Подумаешь, у семнадцатилетнего парня гладкий лысый череп. Как будто я один такой. Некоторые будто ограничены собственными представлениями и пытаются избавиться от каждого, кто в них не вписывается. Но претензии быстро закончились, стоило припечатать одного из парней лицом в соседний железный шкафчик.

Я не из тех, кому нравится вымогать деньги у малолеток и портить им жизнь. Не вижу в этом необходимости. Не считая парочки комплексов, присущих всем подросткам, у которых бушуют гормоны, я психологически полноценная личность, и мне не нужно самоутверждаться за счёт слабых. Но если нужно дать отпор, я всегда готов.

Меня не трогал никто, и я жил спокойной и счастливой жизнью школьника, которому выпуск грозит лишь через год, и тоже ни к кому не приставал.

Моя жизнь изменилась с момента, когда мне довелось спасти от беды одну раненую птичку, которую я, как приличный мальчик, решил взять домой и выходить, чтобы она могла потом улететь.