ПТСР – из «мира»

Пролог

В роковую ночь с 14 на 15 мая 2023 года..

..начался «антракт» по ранению, жаждущий следующего, скорого продолжения… Но жизнь внесла свои коррективы.

Преодолевая длительный путь воздушным, грузовым судном «Ильюшина», а после автобусами, – дорога жизни довезла до красивого госмедучреждения. Особенно примечательны – воинственные гаубицы, украшающие территорию госпиталя в Сергиевом Посаде. Там нас приняла взрослая женщина в теле, и выдала форму пациентов.

Со временем мы сдружились, и Анна, когда видела мой воротничок взъерошенным, то, не предупреждая, поправляла его. По первой это казалось тревожным, напряжным, и я замирал в ожидании того, не знаю – что. Так как деваться было некуда, мне, вынужденно, пришлось привыкнуть.

Она первая уловила в моей речи выражения, не свойственные её повседневности: «принял (-то)», «не прошло» (иногда добавляю, поясняя «повтори»). Если звоня́т – «на приёме». Даже в моей палате, по стечению обстоятельств «вагнеровской», – устали слушать приевшиеся до мозга костей проф-выражения: «Да успокойся, Серёга, мы уже не на войне» – задорно подтрунивали товарищи. Эти верные привычки по сей день остаются при мне. Поначалу Аня удивлялась и, подняв свои источники информации, узнала, что такой говор имеют офицеры со стажем! Отчасти, мне это польстило, однако, я не придал тому особого значения; все на передовой так общались и не́чему тут было удивляться.

Далее, после ряда формальностей, нам раздали бейджики: на моём читалось название отделения «ЛОР». Заселившись, принялся созваниваться с куратором по трёхсотым. Тот, вкратце, описал мне общие правила поведения с гражданскими. Напомнил о элементарных правилах речи и прочих деталях, как по отработанному шаблону. Спросил насчёт одежды – «что привезти?». Так-же пояснил про связь: пользоваться смартфонами – можно, если достану, но, без соцсетей! (К сожалению, или к счастью, это было проигнорировано). Также – нельзя фотографировать! На том мы распрощались, и тогда я принялся решать вопрос со смартфоном – звоню всем, кому возможно.

Откликнулся – единственный он… сорока́трёхлетний матёрый мужчина, закалённый в ожесточённых боях в Чечне и в составе ЧВК, прошедший немалое количество боестолкновений. Боец с позывным «Грезет»/ пообещал не небольшую сумму. Осталось найти человека, который примет перевод…

Молодая миниатюрная девушка, в свои годы (слегка за тридцать) мой лечащий врач, находилась в рабочем кабинете за компьютером, загруженная работой. Поверх повседневной строгой одежды, Анастасию обнимал, раскрытый на распашку, служебный белый халат, а её уставшее лицо, изредка пряталось под мед маской. Отвлёкшись от изнуряющей интеллектуальной работы, врач, стройной наружности, обратила на меня внимание, когда я пожаловал с просьбой. Тщательно выбирая слова, я деликатно, ненавязчиво объяснил цель, на что она участливо согласилась. Но тем-же вечером, на свой страх и риск, Анастасия совершила ход на «опережение» – вручила наличные, не дожидаясь перевода.

Правое веко, бровь, уголок бугы и нос – нервно дёргались от осознания искренности, понимания и доверия врача ко мне – фактически постороннему человеку! (Даже сейчас, при каждом углублённом воспоминании об этом моменте – всё те-же точки, невольно сокращаются). От нахлынувших ярких эмоций я ударился в краску, разбившись в искренних обещаниях, что потороплю друга.