Раднесь

Солнечный свет, как издревле, властно завоёвывал ночное пространство, проникая во все уголки прибрежных кустов. Туман нехотя покидал спокойную гладь реки. Вот уже осветился обрывистый противоположный берег, открывая гнездовища речных стрижей, которые начали бесконечный хоровод в поисках мошкариных табунов, играющих в лучах солнца.

Светлые блики коснулись и песчаной отмели, откуда начинались деревянные сходни, уходящие на козлах к стремнине. Влажные поверхности досок, быстро обсыхая, показывали их частое соприкосновение с работающими ногами жителей ближнего одинокого хуторка. Протоптанная от сходней тропинка вела к калитке плетня, защищающего от лесных зверушек большой огород.

Левее песчаной косы, под сенью плакучих ив, слегка бурлила мрачная заводь – «чёрная ямка», как её называли жители затерявшегося в таёжных буреломах одинокого поселения. На поверхности ямки периодически появлялись круги с крупными пузырями – то ли рыба играла после зорьки, то ли струились холодные подземные ключи, то ли просыпалось подводное царство Нептуна, облюбовавшее укромное место для печальных игр при лунном свете.

Речка Пелым медленно несла холодные воды с далёкого северного предгорья Урала вниз к Тоболу-батюшке, чтобы вновь повернуться на север, образуя петли, туманные озёра и заросшие камышом старицы, переполненные всевозможной речной живностью и водоплавающей дичью.

В этом краю, в болотах, перелесках и чащобах обосновались около двухсот лет назад староверческие переселенцы, создавая скиты, тайные молитвенные прибежища и монастыри. Староверы – это раскольники, противники патриарха Никона, насаждавшего пышность и великолепие церковных обрядов.

Возникали редкие поселения стрельцов из потомков дружины Ермака Тимофеевича, которые получали привилегии от всемогущих, титулованных бывших поморских купцов и солеваров Строгановых за охрану несметных земляных угодий, дарованных им русским царём.

По заведённому маршруту передвигаются бесчисленные стада оленей, принадлежащие местным малым народностям в пределах таёжной тундры.

По тайным тропам, спасаясь от зверья, пробирались от скита к скиту вездесущие неугомонные монахи, разнося Слово Господне, приплетая слухи, были и небылицы, среди единоверцев.

Появились в тайге по горным речушкам отважные золотоискатели, в одиночку и артелями добывая золотое счастье.

Вместе с полуголодными «золотишниками» двигались бродячие тёмные личности, всегда готовые к грабежу и насилию. Бродить по зелёному бурелому летом, сражаясь с мошкарой, зимой, преодолевая сугробы, стало далеко не безопасно. Нет-нет да объявится беглый каторжник, который не пощадит жизнь человека за краюху хлеба.

Живет тайга зверьём и отчаянными людьми. Незваные гости в непроходимых болотах порой пропадают бесследно.

У плетня, головой к речке, лежал отрок, зажмурив глаза от речных бликов в ленивой полудрёме, приятно наслаждаясь отдыхом после ночного бдения за конями в поле. Тишину нарушали посвистывание стрижей и жужжание шмеля, ищущего гнездо, да тонкий писк настырного комара. Всё предвещало жаркий день предстоящего сенокоса. Из-за плетня огородов, где-то вдали доносилась живая перебранка домашней птицы, повизгивание поросят и спокойное конское ржание. Всё это сливалось в стройный гул богатого человеческого жилья, одновременно не нарушающий спокойной тишины речных просторов.