Арти Конан Дойл и Клуб Гробокопателей

Посвящается Кёрсти, Марку, Элспет и Беа – бойцам Ормистонских иррегулярных войск

Эдинбург, январь 1872 года

Когда на Шотландию опустилась зимняя ночь, над городом навис тяжёлый ледяной туман. Сначала море тумана сомкнуло свои волны над Литом, потом поползло к югу и заполнило узкие улочки Старого Эдинбурга. Медленно и безмолвно туман расползся над кладбищем Грэйфрайарз, докатившись до самых стен церкви и покрывая деревья и надгробия. Где-то вдалеке часы пробили десять, когда из тумана появились две человеческие фигурки, которые крадучись прокладывали себе путь вперёд по кладбищу. Это были двое мальчишек двенадцати лет.

– Артур Конан Дойл, – гордо произнёс Арти Дойл. – Вот что будет написано на моём могильном камне, Свин, потому что это моё полное имя. А строчкой ниже будет выбито: «Он был по-настоящему великим… великим…»

– Великим кем, Арти? – спросил его товарищ, Эдвард Гамильтон.

– Пока не знаю, Свин, – признался Арти. – Мне нужно время, чтобы разобраться с этим вопросом.

Зелёная клетчатая курточка Свина была застёгнута на все пуговицы под самый подбородок, плечи мальчика дрожали от холода.

– Мне не нравится, что ты говоришь о смерти в таком месте, – признался он, натягивая шапочку на уши. – У меня и так мурашки по коже от этого кладбища.

Арти тоже был одет по-зимнему – в твидовое пальто, шерстяные штаны до колен, длинные вязаные гольфы и крепкие кожаные ботинки. Он покрепче намотал на шею шарф и продолжил путь вперёд, между рядами надгробий.

– Хватит жаловаться, – бросил он другу. – Сюда оказалось куда легче проникнуть, чем я думал, потому что замок на воротах сломан.

– Это нам повезло, – согласился Свин. – Если бы пришлось лезть через ограду, мы бы все штаны порвали.

Арти остановился и обернулся, потирая руки.

– О чём нам говорит сломанный замок?

– О том, что тутошний сторож не очень-то перетрудился на своей работе.

– Это тоже верное заключение, – согласился Арти. – Но мне сам факт, что замок сломан, говорит ещё и о том, что кто-то хотел держать путь на кладбище открытым. Хотел бы я знать, как давно ворота отворены.

– А может, это ничего и не значит. – Свин засунул руки поглубже в карманы. – Замок мог сломаться случайно, а потом его просто не починили.

Арти нахмурился, недовольный приятелем.

– Слушай, какой смысл выбираться из дома посреди ночи ради приключения, чтобы потом заявлять, что всё вокруг – случайность или совпадение?

Свин виновато засопел.

– Извини, я не хотел портить тебе развлечение.

Сквозь туман внезапно прорвался широкий луч лунного света и упал на соседнее надгробие. Арти наклонился, чтобы прочитать надпись:

Распрямившись, он вслух перевёл последние три латинских слова:

– Покойся с миром.

Потом задумчиво помолчал и спросил:

– Свин, тебе приходилось когда-нибудь думать о том, что нас там ждёт? Я имею в виду – за гробом?

– Не приходилось, – отрезал его приятель. – Делать мне, что ли, нечего? И так всё узнаем в своё время.

– Отец Кэссиди и прочие священники в школе только об этом и говорят, – заметил Арти. – Но по ним не скажешь, что они взаправду что-то знают.

– Ну и обсуждай это с ними, если хочешь. – Свин был непреклонен. – Если мы, конечно, до смерти не замёрзнем тут и вообще вернёмся в школу.

Хотя приятели и были родом из Эдинбурга, большую часть каждого года они проводили в католическом колледже Стонихерст – школе-пансионе в Ланкашире, которой руководили священники-иезуиты. Сейчас им бы уже полагалось вернуться в школу из родительских домов, если бы не декабрьский свирепый шторм, который недавно обрушил крышу жилого корпуса и тем самым продлил ученикам рождественские каникулы до конца ремонта.