Платформа 12

   Катя стояла перед билетной кассой, беспомощно теребя ремешок небольшой дамской сумки. Бесполезный теперь чемодан с вещами привалился к кирпичной стене кассовой будки.

– Что значит – не будет? Вот же у вас в расписании написано – ежедневно!

– Говорю же вам, девушка! Поезд отменен!

– А следующий – вот тут написано, через час сорок, он будет?

– И следующий отменен! Сегодня вообще поездов не будет! Там авария.

– А когда будет?

– Завтра приходите, завтра все поезда по расписанию.

– А завтра точно будет?

– Ну конечно! Все, девушка, проходите, не задерживайте очередь!

– Да какую очередь! – Катя обвела взглядом пустую платформу. – Нет никого!

– Все, девушка! Завтра приходите, завтра! – билетерша со стуком захлопнула окошко кассы.

– Уроды… – Катя подцепила за ручку чемодан, развернулась на каблуках и зашагала к спуску с платформы.

   Моросящий сутра дождь превратил и без того унылую тропинку от вокзала в цепкое грязевое болото. Надо бы достать зонт, но сил совсем не было. Не то, чтобы ее совсем выбила из колеи эта нелепица с поездом. Но на сердце было совсем погано.

   Полчаса ожидания на конечной остановке маршрутки ни к чему не привели, и Катя решила пройтись пешком.

   Разбитая асфальтовая дорога через парк вела ее вдоль забора старинного особняка, некогда принадлежавшего уездному меценату, а теперь отданного то ли под приют, то ли под больницу. Столько раз она ходила мимо, но ни разу так и не удосужилась посмотреть, что же там размещается.

   Она почти миновала решетчатый забор с колоннами, когда услышала негромкий оклик.

– Достань, пожалуйста!

   Катя обернулась на звук и увидела по ту сторону забора мальчика в инвалидной коляске. На вид ему было лет семь, он был бледный и смотрел на Катю удивительно глубокими васильковыми глазами. В одной руке он держал зонтик, а другой указывал куда-то на дорогу возле Кати.

– Дай, пожалуйста, я уронил.

   Катя посмотрела и увидела лежащую прямо у забора фигурку человека-паука.

– Держи. Как тебя зовут?

– Спасибо! Меня – Жора, а тебя?

– Очень приятно. Меня – Катя.

– Привет, Катя.

– Привет, Жора. Ты что сидишь тут под дождем?

– Я маму жду, она раньше приходила ко мне каждый день, а теперь вот уже неделю ее нет.

– Ну, наверное, у нее дела, она их закончит и скоро придет…

– Не знаю, сестры мне не говорят, я спрашивал, а они молчат. И сидеть тут под дождем не разрешают. Это я сам выехал, пока они не видят. Мне теперь влетит. – Последнюю фразу Жора произнес с особой торжественностью. – Плохо, правда, что здесь дождь. А там все время солнце.

– Где – там?

– Ну там! – он махнул рукой в сторону старого особняка за спиной. – в хосписе.

– Это хоспис? Ты живешь там, да?

– Ну да…

   Кате редко приходилось общаться с детьми, и она не очень хорошо умела подбирать слова.

– Ты болеешь, да?

– Ну да… – он опустил васильковые глаза и покрутил руки человека-паука. – Но мама каждый день приходила! И она сказала, я скоро поправлюсь и поеду с ней домой!

– Это очень хорошо, Жора. Но… – она хотела как-то поддержать его, но не знала, как. – Но тебе, наверное, не стоит все же сидеть под дождем.

– Наверное, да. – васильковые глаза улыбнулись ей. – Завезешь меня?

– Я, но…, да. Давай. Я сейчас.

   Катя прошла через незапертую калитку, обошла забор и подошла к Жоре.

– Привет. – она чуть наклонилась и пожала ему руку. – Ну, поехали?