Семья для попаданки. Богатырь в подарок

– Воровка!

Сильные мужские пальцы схватили меня за запястье, заставив разжать ладонь. Из неё, прямо в лужу, упал пирожок.

Тот самый, который я пыталась добыть почти три часа, бродя между прилавками и кутаясь в драную грязную шаль, найденную на ближайшей помойке.

Я проследила за падением сдобы в воду, и на глаза выступили слёзы.

– Что вы наделали?!

Не поднимая глаз, я с силой дёрнула ладонь на себя, вырывая её из грубых, как наждачка, рук.

Мужчина отпустил, но даже не шелохнулся, а я упала на колени перед лужей и попыталась выловить злополучный пирожок с яблоками. Кто бы мне сказал три дня назад, что я опущусь до такого!

– Что ты делаешь? Оставь, он уже несъедобен.

– Это из-за вас он несъедобен! – огрызнулась я. – Я три дня не ела, прикажете мне с голоду сдохнуть?!

– Это не повод для воровства.

– Это возможность для выживания! Идите, объясняйте свою мораль кому-нибудь более сытому!

Ладони поймали в грязной воде размягшее тесто, и мне захотелось завыть в голос. Доедать тут было нечего. Да и не смогу я, привыкшая к свежеиспечённым круассанам и утреннему латте в кофейне у дома, пересилить себя и подавить рвотный рефлекс, чтобы запихнуть подобное в рот.

Хотя есть хотелось. Очень.

Тонкая ткань некогда белой сорочки насквозь промокла и холодила и без того продрогшую до костей кожу. Пальцы на ногах онемели так давно, что я даже начала забывать, какого это, что-то ими чувствовать… Но самое главное, я совершенно не понимала, что нужно делать и что меня теперь ждёт.

Первую ночь мне повезло, если можно так выразиться. Я смогла пробраться в один из крестьянских сараев и поспать, прижавшись к боку грязной вонючей коровы. Конечно, для этого мне нужно было сначала перебороть отвращение, страх и брезгливость. Но холод, как впрочем, и голод не тётка, так что, если замёрзнуть насмерть осенней ночью не хочешь, и корове под бок ляжешь.

Утром меня обнаружил хозяин, и я еле ноги унесла, потому что полоумный мужик с вилами слушать меня даже не стал.

Да и никто не стал. Это я поняла на следующий же день, когда попыталась поговорить с кем-нибудь из местных.

Как только они понимали, что перед ними чужачка, что легко можно было заметить по разговору и по одежде, да ещё и нищая, меня тут же прогоняли взашей.

Я не смогла найти сочувствия ни у мужчин, ни у женщин, ни у бабушек. Моя чужеродность была для них словно клеймо, превращающее человека в безликую грязь, которую можно просто выкинуть или же потоптать.

Так что эту ночь я провела на улице. Было настолько холодно, что спать я не смогла, даже если бы нашла, где. А без этого…

Пришлось просто слоняться по улицам и глотать солёные слёзы. Как-то не так я представляла себе попадание в другой мир.

– За воровство тебя могут и на каторгу сослать, – мужчина подхватил меня под локоть и довольно бесцеремонно вздёрнул вверх, – не сиди на холодной земле, застудишься.

Я не выдержала и размазала слёзы по лицу грязной рукой.

– Ну и пусть на каторгу ссылают! Может, хоть там покормят нормально и оденут!

– Я бы на это не рассчитывал.

Услышав последнюю фразу, сказанную спокойным бесстрастным тоном, я вскинула голову и, наконец, посмотрела на него.

Передо мной стоял великан. Ну, или богатырь, если говорить местным языком. Широкие плечи, огромные сильные руки, ноги как столбы, наверняка и поступь тяжёлая… У незнакомца было открытое лицо с крупными славянскими чертами и светло-русые волосы до плеч, лежащие мягкими локонами.