Все жанры Все авторы
Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля - Рафаэль Гругман

Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля

Страниц

115

Год

2017

"На международной арене: Жаботинский и Бен-Гурион – ключевые фигуры формирования израильского государства" - увлекательное исследование, описывающее политическую биографию двух выдающихся лидеров, оказавших огромное влияние на развитие Израиля. В книге раскрываются их политические разногласия, влияние царской и советской России в Палестине, а также многочисленные сенсационные факты, ранее неизвестные широкой публике.

Авторы рассматривают причастность советской разведки к убийству графа Бернадота, планы Сталина по переселению советских евреев и возможные альтернативы создания еврейского государства в Европе. Книга "Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля" приоткрывает завесу тайны над историческими решениями и событиями, сформировавшими современную политическую картину Ближнего Востока.

Читать бесплатно онлайн Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля - Рафаэль Гругман

For Anthony, Lora and Maya Tseytlin

Я люблю все народы на свете и праздники всех народов; когда они ликуют о своих годовщинах и мне случится быть неподалёку, я просто рад тому, что людям весело, и праздную в душе их вёселый час – если только нет у меня в тот самый день собственных траурных поминок.

Зеев Жаботинский

Родину не дают и не получают в подарок, не приобретают в результате политических соглашений, не покупают за золото и не завоевывают кулаками. Её строят в поте лица.

Давид Бен-Гурион

Предисловие

Я родился 16 октября, в год создания государства Израиль, за два дня до дня рождения Жаботинского, на Маразлиевской, когда-то называвшейся улицей одесских банкиров, и примечательной в литературной Одессе тем, что на чётной стороне улицы, на двух противоположных концах, жили два Александра. Куприн роскошествовал в помпезном угловом доме напротив Александровского парка, а Пушкин первую одесскую ночь провёл на почтовой станции в постоялом дворе, окнами выходящими на Базарную, и этим благословил скромную улицу на рождение писателей и поэтов.

Банкиры и писатели жили на чётной стороне Маразлиевской, а нечётная и поныне большей частью занята парком и, не считая энкавэдэшного городка, появившегося в советское время, составляет четыре пятиэтажных дома с четырёхметровыми потолками – квартал от Успенской до Базарной. Напротив моего дома, под номером пять, фасад которого охраняли головы двух бронзовых львов, наискосок, был пушкинский.

Маразлиевская упирается в Базарную, на которой слева, в конце квартала, в доме под номером четыре родился Евгений Петров, родной брат Валентина Катаева (в катаевском доме располагался детский сад, который посещал автор), – а справа, через квартал (на Базарной, 40) родился Эдуард Багрицкий. В школьные годы я почти ежедневно проходил мимо дома Багрицкого, гордо поглядывая на скромную мемориальную доску, в неведении, что напротив, в 33-м номере, на углу Базарной и Ремесленной, 18 октября 1880 года родился всемирно известный писатель, публицист и общественный деятель, имя которого в советское время было запрещено: Зеев (Владимир) Жаботинский (при рождении – Вольф Евнович).

Одесса, близость дат рождения, соседство родительских домов – но на этом совпадения не заканчиваются. День рождения автора совпал с днём рождения первого и второго премьер-министров Израиля, поставивших свою подпись под Декларацией Независимости: Бен-Гуриона, соратника Жаботинского по еврейскому легиону и его политического противника во всех начинаниях, включая создание легиона, и Моше Шарета, преемника Бен-Гуриона на посту премьера.

…Если верить астрологии, Жаботинский и Бен-Гурион запрограммированы быть дипломатами, осторожными в принятии решений – и изворотливыми, гибкими и склонными к компромиссам. Впрочем, они опровергли все гороскопы: оба были решительными и непреклонными воинами, возглавившими левое и правое крыло сионизма. Их сравнивали с двумя конями, запряжёнными в одну повозку и боровшимися за роль коренника. Оба как будто выросли в одной и той же еврейской семье, описанной в романе Жаботинского «Пятеро», в которой дети выбрали непересекающиеся дороги. Бен-Гурион, окажись он в России, мог бы надеть комиссарскую кожанку и, как Троцкий, беспощадно расстреливать идеологически колеблющихся соплеменников, а Жаботинский, не будь он сионистом, оказался бы в компании с Мартовым-Аксельродом, лидером меньшевиков. А возможно, он отстранился бы от политики и пошёл по литературной тропе…

Вам может понравиться: