Спираль безмолвия

© Алексей Гротов, 2025

ISBN 978-5-0065-7443-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– —

**1984 год. Закрытый НИИ «Прогресс-6», Сибирь. 23:47.**

Снег бился в зарешеченное окно, словно пытался выцарапать стекло. Максим Волков прижал ладонь к холодному металлу стола, стараясь заглушить дрожь. В соседней комнате гудел аппарат ЭЭГ, а на мониторе пульсировали волны чужого мозга – девочки, которая сейчас спала под действием седативных. Ее звали Катя. Или «Объект К-84».

– *Смотри… там все горят*, – шептала она час назад, рисуя на листке спирали и треугольники, сливающиеся в знакомый узор. Максим сглотнул, глядя на рисунок: это же символ из его сна. Того, где люди с серебряными глазами ходят по улицам, залитым голубым светом.

Внезапно монитор взорвался писком. На экране – всплеск активности в гиппокампе. Катя задергалась на кушетке, хотя доза транквилизатора должна была парализовать ее на сутки.

– *Не надо меня искать*, – выдохнула она, и Максим почувствовал, как по спине пробежали иголки. Голос звучал наложенно, будто говорили двое: ребенок и взрослая женщина.

За дверью послышались шаги. Он рванул выключить аппарат, но кассета с данными уже выплюнула ленту. На ней, поверх мозговых волн, кто-то вывел красным: **ЛИЯ**.

– —

**2043 год. Нейрохаб «Кронос», Берлин. 06:11.**

Лия Коваль проснулась от того, что имплант за ухом жужжал, как разряженный комар. На потолке маячили цифры – последние 12 часов памяти превратились в белый шум. Опять. Она потянулась за таблеткой, но рука наткнулась на фото: отец в советском халате лаборанта, за его спиной – стена с граффити в виде спирали. Той самой, что она видела вчера в кошмаре: лаборатория, крики, снег.

– *Синхронизация с архивом завершена*, – голос ассистента AI прозвучал слишком громко. На проекции перед ней вились записи 20 века. «Протокол Волкова… фаза 7… когнитивный коллапс…»

– Увеличь, – прошептала Лия.

Кадры из чужой жизни: ребенок в камере с зеркальным стеклом, мужчина в очках (его лицо напоминало отца), взрыв. Но это было невозможно – отец умер в 1984-м, за год до ее рождения.

Имплант завизжал. Боль пронзила висок, и на секунду комната накрылась пеленой. Лия вдохнула запах гари и спирта, увидела свои руки – мужские, в пятнах химикатов. На столе перед «ней» лежал пистолет Макарова и кассета с надписью **К-84**.

– *Ты всё испортишь*, – чужой голос прорычал у нее в голове, и экраны нейрохаба взорвались искрами.

– —

**1984 год. Закрытый НИИ «Прогресс-6». 08:32.**

Максим развернул кальку с рисунком Кати – спираль, расходящаяся на треугольники, как ДНК, разорванная ножницами. Его рука дрожала. *Тот же узор, что и на рукаве халата директора*. За окном бушевала метель, заметая следы у «особого» корпуса, куда утром увезли девочку.

– Волков, тебя ждут в кабинете Петрова, – голос охранника Геннадия прозвучал как выстрел.

Кабинет директора пахло нафталином и страхом. Петров, обвитый дымом сигареты, тыкал пером в отчет:

– Ты стёр данные с кассеты. Почему?

– Сбой аппаратуры. Гипоксия у объекта могла…

– Не обманывай меня, – Петров снял очки, и Максим увидел в его глазах то же, что в рисунке Кати – спираль, затягивающую в черноту. – Завтра подключим её к «Ауре». Если не хочешь отправиться вслед за родителями в Магадан – работай.