Измена. Ты мне (не) соперница

«Буду поздно» — стандартная фраза из двух слов.

Уже в четвёртый месяц подряд они неизменно появляются в моём телефоне, вызывая разочарование.

Раньше муж хоть пытался сохранять видимость заботы: отправлял ласковые обращения вроде «солнышко», и другие нежные слова.

Теперь же — просто сухое «буду поздно».

Эти два слова больше не вызывают ни боли, ни возмущения. Они подобны холодному камню, брошенному прямо в душу.

Слышу, как раздаётся звук открывающейся двери.

Машинально бросаю взгляд на часы. Полночь.

Последнее время я всё чаще задаюсь вопросом: действительно ли он работает допоздна? Вероятно, нет.

Но мне приходится верить, что такое возможно, ведь когда-то мы оба действительно много задерживались на работе.

Только тогда всё было иначе: мы только начинали совместный путь в бизнесе.

Долгими ночами, проведёнными за монитором, выпитыми литрами крепкого кофе и нескончаемыми списками дел — такова была наша жизнь.

Каждый новый день превращался в настоящую битву за жизнь нашей компании.

Сейчас всё изменилось. Бизнес функционирует как безупречно отлаженный механизм, работа идёт своим чередом, без прежней суеты и авралов.

Долгие вечерние посиделки за кропотливой работой в офисе потеряли всякий смысл.

Я давно поняла: человеческий мозг не способен эффективно творить новые идеи далеко за полночь. Поэтому нет никакой причины засиживаться на работе.

Всё чаще думаю, что, возможно, весь этот поздний график лишь маскировка для личных интересов мужа, который под завесой трудолюбия скрывает совсем другие планы.

Убеждает меня, что ему надо верить…

Недавно он, например, рассказывал, что заключил какой-то невероятно важный контракт с китайскими партнёрами.

Однако мне никаких документов так и не показал.

Что остаётся? Остаётся лишь слепо довериться мужу и бороться с внутренним червём сомнений, который неумолимо грызёт моё сердце изнутри, как яблоко.

— Ты ведь понимаешь, я сейчас управляю бизнесом один, без твоей помощи, ради нашей семьи, — повторяет он чаще всего, когда я пытаюсь осторожно намекнуть, что помимо деловых встреч и проектов существуют ещё и близкие люди: наша дочь, например.

Аргументы мужа в ответ кажутся убедительными: он уверяет, что все его действия направлены исключительно на благополучие семьи, и любые претензии воспринимаются им как неоправданная обида.

Наконец, слышу шаги мужа. Стас вернулся домой.

Неспешно поднимается на второй этаж, ступая настолько мягко, будто боится нарушить мой сон и лишиться возможности избежать неловких разговоров.

Проходит мимо нашей спальни, быстро принимает душ и укладывается спать в отдельной комнате.

Ворочаюсь в своей постели, тщетно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Сон никак не наступает, сколько ни пытаюсь успокоиться.

Поднимаясь с кровати, иду в ту комнату, где он устроился.

Осторожно заглядываю в дверь и тихо шепчу:

— Стас... Ты спишь?

Тишина.

Он молчит, но отчётливо понимаю, что он всё-таки не спит.

Несколько секунд прислушиваюсь к его дыханию, потом разворачиваюсь, собираясь уйти, но вдруг вижу на экране его телефона появившееся уведомление о новом сообщении.

Здесь же Стас замечает это и делает вид, будто только сейчас проснулся.

Противно, какая дешёвая игра.

— Кристина, что случилось? Который час? — спрашивает зевая.