ВИЛД
Запах этой чертовой ванили был повсюду. Ванили и какой-то другой травы. Еще вчера я надышаться им не мог, но сегодня, прождав Лину в ее комнате часа два, понемногу начал сходить с ума.
Он насквозь пропитал полотенце, брошенное в изножье кровати, подушку в синей наволочке, забытую на спинке стула майку. Он пьянил, кружил голову, лишал силы воли. Если бы не боль в плече, я так бы и ушел, не решившись сделать то, что собирался. Болело, действительно, страшно. Рука висела плетью, а при попытке пошевелить ею тело пронзала судорога, словно в меня раз за разом тыкали электрическим шокером. Словно из воспаленного места укуса торчал пучок грубо оборванных нервов.
Увидев меня на кровати, Покахонтас замерла на пороге своей спальни. Всего на пару секунд, а потом спокойно переступила порог и закрыла дверь. Бросила рюкзак на пол, стянула через голову грязную толстовку.
- Тебе срочно понадобилась горничная? – Странно, она не выглядела испуганной. В ней вообще появилась некая новая уверенность, даже осанка изменилась. – У мамы еще один день отпуска, так что ты обратился не по адресу.
Она действительно меня не боялась. И эта новая, такая уверенная в себе девушка, казалась сейчас настолько красивой, что я решил: к черту последствия.
- Нам надо поговорить, - сказал я.
Она устало вздохнула и подошла к комоду, чтобы достать чистое белье.
- Разве? Мне, например, больше всего надо принять душ. А потом съесть что-нибудь. Слушай, Джокер, подожди внизу в гостиной или на кухне. Если хочешь, сделаю сэндвич и тебе тоже.
Ей действительно следовало вымыться, я чувствовал острую струйку крови в потоке ароматов ее тела. От нее не пахло ни потом, ни грязью, ни болью – все та же ваниль, чтоб ее, и трава. Трудно было представить, что к этой золотой, как карамельный сироп, коже может пристать что-то некрасивое.
Я так завороженно пялился на ее гладкие плечи и руки, что не сразу заметил отсутствие рубца рядом с узкой бретелью майки. Ни шрама, ни ожога, даже ни царапины, мать ее. Покахонтас как-то умудрилась избавиться от малейшего следа моих прикосновений. А ведь я так трудился всю ночь, покрывая ее тело своими отметинами. По моим расчетам, девчонка должна была вернуться домой пятнистой от засосов, как леопард.
Я медленно сглотнул, проталкивая в горло тягучую слюну. Каким-то непостижимым образом Лина умудрилась снова избавиться от меня. Стать не моей.
Я знал, что убью любого, с кем она будет после меня – Роба, Мануэля, мистера Президента обех Конфедераций – мне было все равно.
- Я хочу, чтобы ты ушла.
Даже ресница не дрогнула. Я искренне любовался сейчас дочерью моей прислуги. Такой красивой способна быть только очень гордая женщина.
- Хорошо. Завтра я перееду. Сегодня же соберу самое необходимое, остальное заберу потом.
- Нет, ты должна исчезнуть совсем. Из этого дома, этого города, этого штата.
Я не осмелился сказать «Из моей жизни». Гордыня, мать ее. Но я был бы рад, если бы она вообще съебалась с этой планеты.
- Все можно решить гораздо проще. – Лина сняла с крючка розовый халатик. Она явно следовала своему плану и не собиралась задерживаться в комнате. – Обратись к шаману, он снимает метку. Все не так трагично, как ты думаешь.
- Завтра утром зайти в библиотеку. – Она уже взялась за ручку двери. - Получишь чек на двадцать тысяч. Я не собираюсь выкидывать тебя на улицу с голым задом. – Я видел, как напряглась ее спина. – Можешь поблагодарить, я хороший хозяин.
