Там, где ты

ГЛАВА 5
Мелина стояла рядом с отцом у парадных дверей домуса Тарквиниев и улыбалась гостям. Мужчины целовали ей руку, дамы кивали и улыбались. Те, кто знал ее чуть не с пеленок, по-свойски целовали в обе щеки. Ничего удивительного, если учесть, что Тарквинии состояли в родстве с половиной аристократических семейств Этрурии.
- Прекрасно выглядишь, моя дорогая, - сказала Туллия Авлия.
Это было одновременно и правдой и ложью. Новая прическа Мелине действительно шла. Она открывала высокую и гибкую шею, охваченную у основания знаменитым фамильным ожерельем с головами сирен. Платье со множеством складок в греческом стиле окутывало ее стройную фигуру, в то же время подчеркивая почти девичью хрупкость.
Она заметно похудела за последний месяц. Эта мысль заставила Марка нахмуриться. Честно говоря, сегодня вечером его многое бесило. И то, как разговаривали с ним все эти Толумнии, Спурнины, Просенны – сливки этрусского общества. Господа, чьи предки из поколения в поколение просиживали задницы в курульных креслах (1), чьи сыновья получали образование в лучших университетах Аттики, куда римским юношам вход был заказан, чьи дочери становились женами наследниками финансовых империй Ассирии и Карфагена.
Посмотреть на них со стороны, так они были сама любезность – теплые улыбки, искренний смех, дружеские объятия, - но стоило подойти ему, римлянину, как их глаза стекленели и наливались холодом.
- Добрый вечер, господин прокуратор, - его локтя легко коснулся сложенный веер, - рада видеть вас и вашу милую жену.
Марк повернулся и склонил голову, приветствуя Туллию Авлию. Старуха была ему симпатична – ехидная, резкая в суждениях, но честная. Ни капли лицемерия, особенно когда нужно было сказать в глаза не очень приятную истину. И что самое интересное, ее мнение без единого протеста выслушивали все, начиная с секретарей и до заслуженных зилатов.
- Мне нравится ее новая прическа, - продолжала Туллия, - очень смело… - ее темные глаза сверкнули хищным любопытством, - но очаровательно. – Марк с трудом удерживал на лице вежливую улыбку. Неужели старуха что-то пронюхала об этой глупости Мелины с разводом? – Но, милый мой, запретите жене эти эксперименты с диетами. Глупая современная блажь, я считаю, один только вред для здоровья. – А вот здесь он был полностью с ней согласен.
- Да, матрона. Я обязательно поговорю с Мелиной.
Он уже собирался оставить Туллию и подойти к жене, когда на его рукав лег все тот же веер:
- Должна сказать, дорогой, я восхищаюсь вашей… эээ… деликатностью. – Он недоуменно поднял брови, и женщина пояснила: - Вы позволяете жене публично появляться в драгоценностях Тарквиниев. Это так… патриотично с ее стороны.
Марк чуть не поперхнулся. Патриотично? Он действительно не озаботился тем фактом, что на его жене нет ни одной золотой бляшки со знаком Варов. На что намекала Туллия? Его вежливо обозвали жлобом? Старуха одарила его последним ядовитым взглядом и поплыла через зал к новой жертве.
Марк обернулся к дверям. Последние гости уже прогуливались по атриуму и перистилю. Авл с дочерью переместились ближе к имплювию (1). Мужчина подхватил с подноса официанта два бокала с фалернским и направился к жене. На полдороге он заметил, что с другой стороны к ней движется карфагенский посол, тоже с двумя бокалами. Марк ускорил шаг.