Все жанры Все авторы
Чужая бабушка - Андрей Геласимов

Чужая бабушка

Страниц

15

Год

2004

«Существует один аспект, о котором я никак не могу не упомянуть – моя работа. Честно говоря, я безразлично отношусь к мнению оного вопроса, так как тем же мигом, когда приказывают явиться, я немедленно появляюсь на месте; если говорят – я спешу подчиниться. Будь то поздняя ночь или светлое время суток, я не имею каких-либо предпочтений. Вот так мы были воспитаны – чтобы выполнять обязанности, наложенные Партией, и принимать решения, подтвержденные Комсомолом. А как еще можно действовать? В противном случае, я бы давно уже находился на пожизненном отдыхе. Однако так или иначе, всегда найдется кому-то, кто нуждается в моих услугах. Не имеет значения, когда я прихожу. Однако, на самом деле, мне важно. В последнее время ночные смены стали тяжеловесными. По-моему, будет гораздо лучше, если я просто так больше не буду работать в ночное время...»

Дополнительная информация: Я всегда стараюсь быть полезным и преданно выполнять свои обязанности. Хотя я готов присутствовать на работе в любое время суток, последнее время мне стало непросто переносить ночные смены. Я считаю, что здоровье и благополучие должны быть на первом месте, поэтому я рассматриваю возможность изменить свое рабочее расписание и избегать работы ночью. Это позволит мне лучше справляться с рабочими задачами в более комфортное для меня время.

Читать бесплатно онлайн Чужая бабушка - Андрей Геласимов

А насчет работы мне все равно. Скажут прийти – я приду. Раз говорят – значит, надо. Могу в ночную прийти, могу днем. Нас так воспитали. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. А как еще? Иначе бы меня уже давно на пенсию турнули.

А так им всегда кто-нибудь нужен. Кому все равно, когда приходить. Но мне, по правде, не все равно. По ночам стало тяжеловато.

Просто так будет лучше.

Начальник смены говорит: «Ну, ты как, Ивановна?»

А я говорю: «Все нормально, Николай Григорьевич. Когда выходить?»

Он улыбается и говорит: «Ты у меня молодец».

А Николаю Григорьевичу всего-то двадцать два года. Только что закончил свой институт.

Моей старшей уже тридцать. Но внуков ездить в Москву навещать никаких денег не хватит. Смотрю фотокарточки. Цветные, красивые, и сзади прозрачные буквы «Kodak». Голубые, как татуировка.

У Валерки на левой руке была такая. И на плече. Он говорил – на флоте были у всех. Якорь, а вокруг него переплетается толстый канат. Но на плече был не якорь. Там было написано «Лена». Потом пытался сводить, но через шрамы все равно было видно.

Красивый вернулся и тут же пошел курсантом в авиационно-техническое. Девки говорили – похож на Алена Делона. А я отвечала – какой Делон? Валерка – подводник. И летчик.

И еще пьяница.

Покупал водочку, становился еще красивее и рассказывал про кризис в Карибском бассейне. Как его подводная лодка лежала на самом дне, а над головой плавали злые американцы. И как командир чуть не застрелил кого-то, когда тот уронил чайную ложечку. А я слушала эту историю в сотый раз и думала – зачем чайные ложечки на подводной лодке?

Но было весело. Бабы к нему липли всю жизнь, а я прощала. Любила сильно.

И дети от него получались красивые.

А потом он сгинул. Сел однажды на поезд и уехал к родителям. Но до них не доехал. Растворился в воздухе вместе с татуировками. Может, до сих пор кому-нибудь рассказывает про подводные лодки.

А я сижу по ночам в аппаратной и рассматриваю внуков на фотокарточках. Такие красивые. Но Николай Григорьевич все время просит, чтобы я не отвлекалась. Он говорит: «Мы обеспечиваем правительственную связь, Ивановна. А ты со своими фотками, знаешь, каких можешь дел натворить? Ты понимаешь?»

Я понимаю. Потому что я обеспечиваю эту связь уже тридцать два года. С тех пор, как бросила ДОСААФ.

Девки говорили – ну, ты и дура. Ты же прыгаешь лучше всех. Чемпионка Сибири по парашютному спорту. А я говорила – что мне с вашего парашюта? Валерка успеет двадцать раз всех баб оббежать, пока я из вашего кукурузника прыгну.

А теперь мне пятьдесят шесть. И это мне больше всего непонятно. То есть как это так бывает? Вот вроде бы ты живешь – все нормально, и вдруг тебе пятьдесят. А потом еще – пятьдесят шесть.

Правда, уставать к вечеру больше стала. Но все равно – не пойму. Неужели это мне столько лет? Мне?

Чепуха какая-то.

Я ведь помню даже, когда маме не было столько. Красила губы, уходила в магазин на работу, а нас оставляла одних. И мы сидели дома голодные. А Валька говорила: «Хотите, девки, блинчиков испеку?» И мы, дурочки, отвечали: «Хотим!» А Валька садилась на широкую фанерную скамью у стола и громко пердела. Машка начинала плакать, потому что ей было всего пять лет. А я дралась с Валькой, потому что мне было жалко Машку. Ей правда очень хотелось блинчиков.

Вам может понравиться: