Вспышки

Татьяна Бархатцева, милая девушка двадцати лет, свежее и трепетное существо, с восторгом ворвавшееся в зарю жизни, волей судьбы оказалась в университете Испании. Оказалась не благодаря протекции состоятельного ухажера или заботе тщеславных родителей. Нет, Таня, хрупкая лань с сияющим личиком, сама лично впряглась в эту колымагу бесправия и тревог. Первые месяцы прошли в трясущемся волнении и напряжении всех нервов. Мелькали старинные здания, плескались осколки солнца в пучине новых впечатлений, горели страстные глаза случайных прохожих. После первые восторги, слепые и бездумные, уступили место здравым размышлениям. Таня сидела одна в комнате перед новым годом, в чужой, незнакомой стране и рассуждала. И надо заметить, мысли в этой миловидной головке, поражали отнюдь не невинностью и целомудрием. Скорее наоборот, юный ангел поражал преждевременной жизненной хваткой. Танечка подперла острый подбородочек кулаком и думала так:

– Итак, время идет, хватить сопли жевать в комфортном кисельке. Я окружила себя такими же неудачниками, как сама. Буду с ними якшаться – новой дороги мне не видать как своих ушей. Кто вокруг? Одни нищие студенты, такие же горемыки из глубинки, штаны с дырой. Глянуть вокруг – красота неописуемая. В витринах дорогие сумочки, так и светятся в огоньках, так и манят. А платьица на манекенах? Мне бы такое, я бы сразила наповал роту солдат и стадион болельщиков. Да где там? У меня не то, что вошь в кармане, таракан последний в холодильнике «Аве Марию» тянет с голодухи. Все бабки идут на хату и коммуналку, не видать мне ни наряда нового, ни исподнего достойного. Молодость моя проходит в череде будней и зубрежки непрерывной. Аж зубы ноют от тоски. Друзья мои все такие же, черти в лохмотьях. Да еще внезапный ковид душит изоляцией. Мало мне здесь трудностей. Ну, ничего: как только выпустят на воздух, тут же примусь за дело! Всех знакомых студентов, нищебродов убогих – побоку. Я начинаю новую жизнь прямо с первого дня января. Хватит ждать у моря погоды, ведь мне уже почти двадцать первый годок подкатил. Сохнуть нечего и совестно! Вот прямо сейчас задвину бокальчик шампусика за светлое будущее.

Танечка откупорила бутылку с поражающей легкостью, невиданной для столь юной особы женского пола, и пенящееся шампанское с победоносным шипением вырвалось наружу. Девушка схватила салфетку со стола и крупными, размашистыми буквами накарябала пожелание: «Хочу в новом году отдалиться от нищеты и вступить моей ножкой в храм красоты. Хочу, чтобы испанцы полюбили меня, а я постараюсь ответить им взаимностью. А если не отвечу, то облагодетельствую лишь спонсоров, которые откроют мне новую жизнь. Яркую и пышную как райский сад». После последовал ритуал сожжения записочки, золы в бокале, разливающегося тепла в сердце. Таня томно откинулась на подушках и осветилась блаженной улыбкой веры в чудо. Она чувствовала себя всемогущей ведьмой на пепелище отживших нужд. Наступал новый год, год золотой свиньи, мясного, благородного борова.

Вопреки обыкновению подлой фортуны, чудо не заставило себя ждать долго. Уже в середине января Таня увидела сообщение первого испанского идальго в сети. Ловкая штучка хлопнула в ладоши и принялась читать посвященный ей мадригал. Читала она уже без переводчика, но, надо отметить, приложение и не требовалось. Джентльмен не отличался красотой слога, скорее пленял силой напора. Он красочно описал, что хочет встретиться с Татьяной во имя интернациональной дружбы и объединения народов всего мира. Педро радостно сообщил, что он почти два года жил в Украине и знаком со славянской культурой до мельчайших подробностей, так как лично употреблял борщ c чесноком и салом, холодец, а также ловко катался на санках с горы. Он молил случайную встречную просто приятно провести вечер, облагораживая друг друга культурным обменом. Ведь что есть жизнь, как не познание неизвестного?