Свободная пара

© Dario Fo, Franca Rame, 1997

© Перевод. Н.А. Живаго, 2014

© Агентство ФТМ, Лтд., 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Антония – жена.

Мужчина – муж.

Профессор – любовник.

Обыкновенная квартира семьи со средним достатком: диван с брошенной на него юбкой, светильники, кресла; перед диваном низкий стол длиной около двух метров, магнитофон, стулья и т. д. На просцениуме оконный проем. В левой передней кулисе прислонен к стене не видимый для публики ортопедический костыль. В начале действия на сцене полная темнота.

Мужчина. Ну, не дури, Антония… Выходи, слышишь? Что там происходит? Ну, может быть, может быть, ты и права, а я виноват, только выходи… Ну, пожалуйста… открой дверь! И мы поговорим! Зачем из всего делать трагедию, боже мой? Неужели мы с тобой не договоримся как разумные люди? (Глядит в замочную скважину.) Что ты делаешь? Дура ненормальная, вот ты кто!

Антония. Дура ненормальная, которая заперлась в ванной, – это я. А этот, который орет за дверью и умоляет меня не дурить, – мой муж…

Мужчина(так, словно женщина находится в ванной комнате). Антония, выходи оттуда, умоляю.

Антония. А я тут принимаю коктейль из таблеток: седуксен, тазепам, люминал, веронал, элениум, реланиум и восемнадцать опталидоновых свечей… кусочками… все внутрь… все – перорально, через рот.

Мужчина. Антония, скажи что-нибудь.

Антония. Муж вызвал скорую… Значит, скоро приедут… Дверь будут ломать…

Мужчина. Сейчас приедет скорая помощь, дверь сломают. О Господи! Третий раз за месяц!

Антония. Когда откачивают, хуже всего – промывание желудка… эта резиновая кишка в глотку… И голова неделю, как чугунная… И домашним неловко – отводят глаза, уговаривают сходить к психоанали… аналисту… аналитику… Куда ж деться – пошла. Так этот хрен собачий с трубкой в зубах вылупился на меня филином и сидел битый час молча, потом как брякнет: «Поплачьте, синьора, поплачьте!»

Мужчина. Антония, ну хоть что-нибудь скажи! Хоть прохрипи! Я хоть пойму, как ты там! А то сейчас уйду и все, и ты меня больше не увидишь! (Подглядывает в замочную скважину.)

Антония. Честно говоря, я уже не первый раз собираюсь на тот свет.

Мужчина. Желтые таблетки не глотай! Это мои таблетки от астмы!

Антония. В прошлый раз хотела броситься из окна… Он ухватил меня прямо на лету…

Женщина подбегает к установленному на просцениуме окну и взбирается на подоконник. Мужчина хватает ее за щиколотку. Полный свет.

Мужчина. Ну, пожалуйста, слезь! Ты, конечно, права, я – ублюдок, но клянусь, это больше не повторится…

Антония. Ой, какое мне дело до тебя, до твоих похождений, до твоих безмозглых девок!

Мужчина. Ага, а с мозгами, значит, были бы в самый раз, да? Слезай… Поговорим… на полу.

Антония. Нет! Плевать! Брошусь вниз!

Мужчина. Нет!

Антония. Да!

Мужчина. Я тебе кости сломаю!

Антония. Пусти!

Мужчина. Сломаю!

Антония(испускает страшный вопль). А-а-а-а! (Обернувшись к публике.) И ведь сломал, ногу мне сломал, идиот! (Спускается с подоконника. Муж подает ей костыль.) Целый месяц в гипсе! В гипсе, зато – живая! И все пристают: «На лыжах, что ли, каталась?» Вот люди!