Как Майра знакомилась с родней жениха - Фрэнсис Фицджеральд

Как Майра знакомилась с родней жениха

Страниц

25

Год

2012

Всех, кто в последние десять лет учился в престижных колледжах на Восточном побережье Америки, необходимо представить Майру - просто невероятную девушку. Она была как котенок, вскормленный теплым молоком, ни один студент не мог обойти стороной ее неотразимость. Когда ей было семнадцать, она называлась "классной крошкой", но со временем ей дали комплимент, называя ее по имени. Но потом все изменилось. Люди говорили, что она "рыщет по набережным" или охарактеризовали ее как "та самая, известная на всем побережье Майра". Но у Майры есть еще много других интересных качеств, которые позволяют ей выделяться. Она страстно увлекается фотографией и постоянно исследует уникальные ракурсы для своих снимков. Кроме того, она активно занимается благотворительностью, помогая нуждающимся и организуя мероприятия в своем колледже. Майра - не просто красивая девушка с Восточного побережья, она воплощение уникальности и творчества. Все майры мечтают быть как она, искренне вдохновляясь ее энергией и страстью к жизни.

Читать бесплатно онлайн Как Майра знакомилась с родней жениха - Фрэнсис Фицджеральд

I

С Майрой знаком, наверное, всякий, кто в последние десять лет обучался в колледжах на Восточном побережье Америки: ведь все майры вскормлены этими колледжами, как котята – теплым молочком. В юности, пока Майре лет семнадцать, ее все величают «классной крошкой»; в годы расцвета (ну, скажем, к девятнадцати) ей делают тонкий комплимент, называя исключительно по имени; ну, а потом... потом вот что: мол, «рыщет по набережным», или вообще: «а-а-а, та самая, известная на всем побережье Майра»...

В зимнюю пору, фланируя по вестибюлю нью-йоркского отеля «Билтмор», вы почти всегда найдете ее там после полудня. Обычно в окружении стайки второкурсников, которые только явились из своих университетов, Принстонского или Нью-Хейвенского, и она как раз пытается решить, где сегодня потанцевать до упаду: в «Клубе двадцати» или в Красном зале отеля «Плаза». После танцев кто-нибудь из второкурсников непременно сводит ее в театр, а прощаясь, пригласит на ежегодный бал в своем колледже, в феврале, – и тут же кинется ловить такси, чтобы успеть на последний поезд.

С нею, разумеется, проживает ее вечно сонная мамаша, они снимают небольшую квартиру на двоих, на одном из верхних этажей. Когда Майре уже почти двадцать четыре, она имеет обыкновение припоминать всех этих милых юношей, за кого могла бы выскочить замуж, но повздыхает немного да и удвоит свои старания. Только, я попрошу вас, давайте без комментариев! Это же она дарила вам собственную юность; она благоуханным дуновением летала по всем этим бальным комнатам, услаждая столь многие взоры; это она вызывала романтические порывы в сотнях сердец юных язычников – кто после этого скажет, что ее не стоило принимать всерьез?

Ну, а та Майра, про которую наш рассказ, обязательно займет особое место среди прочих майр. Горю желанием поскорей выложить все как есть.

В шестнадцать лет она еще жила в большом доме в Кливленде, посещала школу в Дерби, в Коннектикуте, и тогда же стала появляться на танцевальных вечерах старшеклассников в частных школах – да и на студенческих балах. Годы войны она решила провести в Минском Смит-колледже, но в январе, на первом же курсе, вдруг по уши влюбилась в молодого офицера-пехотинца, с треском провалила зимнюю сессию и бесславно ретировалась к себе в Кливленд. А юный офицер уже через неделю приехал следом за нею.

Когда же Майра почти поняла, что все-таки его не любит, офицер получил приказ отправляться на фронт, в Европу, и чувства ее вспыхнули с новой силой, она даже ринулась вместе с матерью в порт – прощаться. Целых два месяца она писала ему каждый день, потом два месяца – раз в неделю и вот, наконец, написала еще только один разок. Это, последнее, письмо он так и не получил: в то дождливое июльское утро его голову прошила пулеметная очередь. Может, оно и к лучшему, ведь письмо гласило: то, что между ними было, ошибка, что-то ей подсказывает, что они не были бы счастливы – и так далее и тому подобное...

Это самое «что-то» носило сапоги и серебряные «крылышки», отличалось отменным ростом и смуглой кожей. Майра была уверена, что вот оно, наконец-то, то самое, но поскольку в середине августа, во время гонок на треке Келли, двигатель его гоночной машины расплющил грудную клетку этого счастливца, она даже не успела в этом как следует убедиться.