Тарки. Игры разума

Дальше, за невысокими скалами, находится земля варваров. И густой лес слишком близко растёт к границе. А между скалами, через ущелье, бурным потоком в долину бежит речка.

В небольшой дозорной будке, выложенной из камня и с крышей из черепицы, двое караульных службу несут. Неподалёку лежит пёс. Он настороженно вглядывается в лес, водит ушами и нет-нет, да порыкивает.

— Тише... птицы что-то сильно разгалделись, — караульный, тот, что постарше, приложив ладонь к уху, прислушался. — И речка сегодня уж больно бурлива. Слышал, ночью так ливануло... будто небеса прорвало.

— Спал я, не слышал. А птицы галдят, так — то их зверь спугнул. Средь бела дня дикари не нападут, — уверенно ответил младший.

— Что бы ты понимал, юноша. Им, варварам, кони нужны, а времени у них мало. Табуны через месяц-два вглубь долины погоним. Эх, речка сегодня уж больно бурлива, — проворчал старший. — Ты поди и в карауле раньше не был?

— Был. Уже в третий раз заступил, — гордо ответил младший.

— Поди не женат ещё? — старший караульный цепко оглядел напарника.

— Невеста есть. На свадьбу заработаю, а по зиме поженимся, — младший караульный потянулся. — Принц Никас щедрый, хорошо платит, а может и жеребёночком одарит.

— Эх, ты... одарит. Тут такое бывает... — старший покачал недовольно головой, потом присел, проверил сокола, что на шесте привязанным сидел. Соколу шапочка глаза закрывала, а глаза у сокола главный орган, вот и притихла птица, боится. Караульный потянулся к укромному месту и достал котомку походную. — Чай с собой прихватил, попьём. Сколько здесь служу, а напиться местной водичкой не могу.

Пёс подбежал, завертелся, заскулил радостно.

— И тебе «Дозорка» косточки прихватил, — старший караульный бросил угощение собаке. — Эх, только бы пронесло в этот год.

— И чего боишься? Разведчики на сторону варваров ходили, там всё тихо, а за лесом голая степь с небольшими лесочками, негде врагам спрятаться. «Дозорка» иди сюда... ко мне, ко мне! — позвал пса младший караульный, потом достал свёрток из кармана кожаных доспехов, вышел из будки, вынул из свёртка кусок пирога и кинул псу.

— Ты это... зайди за стенку, хоть хлипкая, да всё защита, — нервно сказал старший караульный. — И чего кольчугу не надел? Плохой сегодня день, речка бурливая.

— Кольчугу кузнецу на починку отдал. Да и скоро дозор пойдёт. Наш караул закончится... — молодой караульный вскрикнуть не успел, несколько стрел пронзили его в грудь.

Пёс рыкнул, сорвался с места, и его стрела пронзила. Пёс поскулил, поскрёб ногами и затих.

Старший караульный замер, прислушался, отвязал и отпустил сокола. Птица взметнулась в небо и полетела к казармам, построенным неподалёку от границы.

Караульный тихонько, не высовываясь из-за ограждения, дотянулся до напарника, пощупал пульс, нахмурился и пополз к спуску. Ему нужно дружинников предупредить, а погибших оплакивают после битвы.

Сполз со скал и мелкими, бесшумными шажками добрался до коня, отвязал его и быстро вскочил в седло, а дальше во всю прыть помчался к дружинникам.

— Варвары! Варвары! — орал он. Вслед ему стрелы полетели, но ни одна не зацепила.

Из казарм дружинники повыскакивали, да бегом до коней и в сёдла...

— Табуны угоняйте! — орал воевода. — В глубь долины гоните, не оглядывайтесь!