Осколки свободы

Пламя охватывает тело. Человеческая плоть, подверженная ненасытному огню, плавится и извергает помимо дыма отвратительный запах жженого мяса. Толпа, будто зачарованная, приковала взгляды к развернувшемуся на главной площади убийству. Не слышно криков: молчит и толпа, молчит и жертва. До рядов людей лишь доносятся стоны боли и отчаяния.

Мужчина, привязанный к деревянному столбу над костром, до крови кусает губы. Он не позволит себе кричать или плакать, какова бы ни была боль. Его тело темнеет, волосы опалились пламенем, и в костер, горящий необычайно ярко этим холодным осенним днем, льется кровь. Кровь невинного.

А все люди в толпе, которые так завороженно смотрят на казнь, уверены в виновности этого мужчины. Его сожгли на центральной площади небольшого города на юге Исливарии в двенадцать часов пополудни. Приговор местных священников заключался в обвинении мужчины в том, что он якшался с ведьмами, покрывал их существование на протяжении многих лет и даже произвел на этот свет минимум одну лишнюю ведьму, которая была замечена чиновником Слоуденом и сдана им, повинуясь воле не только Божества, но и правительства, Церкви.

Девушка, которая так тщательно прячется в толпе, кутаясь в серый плащ капюшона, не должна была быть здесь на казни. По уставленному плану ей следовало уже мчаться на четырехколесной повозке, запряженной тремя бравыми скакунами, вон из города, в сторону столицы. Но она задержалась здесь, заставив помедлить и ее семью. Хотя, на деле, ее семью сейчас сжигали.

В глазах девушки, которые она так тщательно прячет, отражается настоящая боль, испытываемая мужчиной, горящему в ярком пламени несправедливости. Ее охватывает ненависть к тем, кто смел так поступить с ней, с ее отцом, с ее семьей, разрушив то, что так долго строили ее родители. В очередной раз ущемив ведьм и назвав их врагами народа.

Но ведь ведьмы ничего не сделали! Они жили, строя свою семью, расстраиваясь и радуясь по своим поводам, никак не влиявшим на жизнь простых людей. Ведьмы всегда хотели «дружить», хотели жить в мире и согласии ровно до того момента, пока их очередную сестру или человека с ними связанного, кровожадно не сжигали. Ведьм называли опасными монстрами, но разве не были этими монстрами сами люди, которые давно потеряли свою человечность?

Раньше она думала о том, чтобы тихо прожить свою жизнь. Но теперь она будет мстить. Мстить за то, что ее отца убили. Мстить тем, кто был в этом виноват. Добиваться не просто свободы, а равноправия и признания со стороны других. Добиваться того, чтобы ее могущество было увидено.

Яркое пламя, стремящееся ввысь и охватывающее своим теплом близ стоящих людей, было последним, что видела девушка в капюшоне, покидающая площадь и оставлявшая там свои слабости.

Нельзя было и подумать, что обычные облака будут так пугать людей. Грозовая туча нависла над городом черным покрывалом, готовясь разразиться в любой момент. Дождь никак не начинался. Туча будто просто угрожала и издевалась над людьми, снующими по узким грязным переулкам недалеко от центра, торопясь завершить дела до того, как пойдет дождь. Изредка вдалеке мелькала молния, яркой вспышкой озарив пространство и принеся с собой взрыв грома, словно содрогалась сама земля. Люди внезапно замирали, всматриваясь в горизонт, где промелькнула молния, задумывались о чем-то, каждый о своем, и спустя мгновение продолжали с прошлым энтузиазмом слоняться по разбитой уличной плитке, как заведенные марионетки одного спектакля. Спектакля под названием «жизнь».