Все жанры Все авторы
Книгоедство - Александр Етоев

Книгоедство

Страниц

315

Год

2007

Петербуржец Александр Етоев, совершивший подвиг, сравнимый с подвигом Дидро и Д'Аламбера, создал уникальную литературную энциклопедию, которая притягивает внимание своей неповторимостью и увлекательностью. "Книгоедство" - это не просто сборник произведений, а настоящая сокровищница удивительных персонажей. В этой энциклопедии, рядом с великими Гоголем и Достоевским, появляются злодеи из советских шпионских романов, каждый из которых держит в руке воздушный шарик. Читатель, погрузившись в мир "Книгоедства", изменит свое представление о Мировой Литературе. Он узнает много нового о печальной судьбе лошадей, блох и котов, а также о животноводстве и антисанитарии в русской литературе. Более того, он познакомится с историей водки "Пушкин" и противогазами, которыми пользовались поэты.

В энциклопедии "Книгоедство" читатель может найти не только увлекательные истории, но и немало засохших жучков и паучков, которые были затаены между пожелтевшими страницами старых книг. Многие пропустят мимо глаз эти незначительные создания, но не Александр Етоев. Он относится к ним с особой нежностью, так же, как другие любят своих детей или маленьких котят. Ведь это именно эти неприметные существа, на первый взгляд не привлекающие внимание, сотворяют шедевры литературы.

"Книгоедство" может показаться устрашающим по названию, но на самом деле оно согревает и уютно. В этой энциклопедии каждый читатель найдет свое уголок, где сможет погрузиться в мир литературы и увлекательных историй. Добро пожаловать в этот чудесный мир, созданный Александром Етоевым!

Читать бесплатно онлайн Книгоедство - Александр Етоев

Предисловие

Роман-энциклопедия – странное сочетание. Трудно укладывается в голове. Хорошо, а такая форма, как «роман-комментарий», укладывается лучше? Но ведь и «Бледный огонь» Набокова, и «Пути к раю» шведа Корнеля, и «Подлинная история “Зеленых музыкантов”» Евг. Попова – каждое из этих произведений действительно роман-комментарий. А еще есть роман-пергамент («Суер-Выер» Юрия Коваля), роман-пунктир (А. Битов), роман-воспоминание (А. Рыбаков), роман-путеводитель (Н. Анциферов) и много чего еще. Так почему же тогда не быть роману-энциклопедии?

Границы романной формы к XX веку сделались такими же размытыми, как само понятие «реализм». Он и фантастический, и магический, и «без берегов», и еще бог знает какого вида.

Да, скажет суровый критик, только в большинстве из приведенных примеров существует единый стержень – это или главный герой (группа героев), или некая цель (рай), к которой автор в результате приводит (пытается привести) читателя.

Да, отвечу я суровому критику, только почему бы главным героем романа не сделать Книгу, а целью – донести до читателя мое отношение к Книге.

Что я и попытался сделать.


Самое трудное при подготовке этой книги к изданию было придумать ей имя. Первый вариант имени по претенциозности и замаху мог соперничать с такими глыбами космического масштаба, как словарь Брокгауза и Ефрона, Большая советская энциклопедия, Британика и подобные им издания. «Всемирная книжная энциклопедия», ни много ни мало, – так я назвал свое детище. Но, посоветовавшись с собственной совестью, я стал думать над названием поскромнее.

И тут мне помогла классика. Низкий ей от меня поклон и особая благодарность Николаю Васильевичу Гоголю, первым введшему в оборот словосочетание «выбранные места». Оно очень удобно тем, что спасает автора от упреков в предвзятости, верхоглядстве и узколобом подходе к теме. Поэтому второй вариант моего энциклопедического романа я назвал очень по-гоголевски – «Выбранные места из книжной истории всех времен, планет и народов».

Ведь и вправду, вдруг меня спросят: а почему в предложенной выборке отсутствуют Коран, Пополь Вух, «Записки» кавалер-девицы Надежды Дуровой, «Иосиф и его братья» Томаса Манна и книги петербургских фундаменталистов?

Пользуясь же гоголевским приемом, всегда можно ответить на это: да, пока что отсутствуют, но в следующем, дополненном и доработанном издании книги все допущенные автором пропуски будут заполнены обязательно. Мало того, можно даже пообещать, что в авторских планах – полное, без всяких пробелов, описание всех наличествующих в природе книг.

Единственное, чего просит при этом автор, это малой толики снисхождения: планы, как говорится, планами, а жизнь человеческая не так продолжительна, как хотелось бы. За крайне редкими исключениями она даже короче жизни обыкновенного дикого гуся (100 лет), не говоря уже о таких долгожителях, как слон или черепаха.

Итак, «Выбранные места». Когда я поделился своей находкой с одним продвинутым пиар-менеджером, тот мне посоветовал или вовсе отказаться от такого названия, как заведомо непродажного, или хотя бы не выносить его на обложку.

И машина заработала снова. Я прокручивал в голове варианты: «Helluo librorum» («Пожиратель книг»), «Опыт частной книжной энциклопедии», «Частный опыт книжного лексикона», «Библиотропион, или Следование за книгой»… Вариантов было гораздо больше, и наконец я остановился на «Книгоедстве». Во-первых, когда-то у меня выходила книжка «Душегубство и живодерство в детской литературе». То есть преемственность сохраняется, ведь известно, что от душегубства до книгоедства расстояние такое же малое, как от саксофона до финского ножа. Во-вторых, оно хоть и режет слух, но семантически совершенно светлое, ибо соответствует тому же «helluo librorum» или более привычному – «буквоед».

Вам может понравиться: