Слепцы

© Д.А. Глуховский, 2013

© Д.С. Ермаков, 2013

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Как пусто в душе

Без миражей, без волшебства.

Мы здесь лишь на миг,

Пусть он звучит,

Словно слова молитвы…

Би-2. «Молитва»

Жаль, нет ружья.

До сих пор вспоминаю, как мы обнаружили на стене полуразрушенного здания загадочную надпись, неведомо кем и для чего сделанную. Всего три слова: «Жаль, нет ружья». Может быть, попавший в беду путник написал их в порыве отчаяния? Или это своего рода предостережение? Или просто кто-то пошутил? Тогда я не придал значения этому происшествию. Но сейчас, когда мы вступили в самую гущу подлеска, огромные красные буквы стоят перед глазами, и я повторяю снова и снова свистящим шепотом: «Жаль, нет ружья…»[1]

И пистолета нет. А что есть? Есть скафандры «Спарх-2М» с запасом кислорода и электричества на два дня. Еще длинные, остро заточенные ножи да потрепанная карта, на которой красной точкой отмечена конечная цель нашего пути.

Город Сочи…

«В городе Сочи – темные ночи». Герман Буданов, царство ему небесное, любил повторять эти слова.

Темные ночи… А еще там горячая пища и теплые постели. Надежные, мощные стены гигантского убежища[2]. Если смотреть по карте – ерунда, рукой подать. Соседи. Одна нога здесь – другая там.

Ага. Гладко было на бумаге, да забыли про, мать их, овраги. И про бурелом. И про болота.

Заросли обступают со всех сторон. Они такие густые, что заметить опасность невозможно при всем желании. А вот само здание церкви растения почему-то не оплели. Очень странно. Они его как будто сторонятся. Интересная загадка. Потом, может быть, поломаю над ней голову.

Подкрадываюсь к длинному узкому окошку и осторожно выглядываю наружу. Отличное место – церковь. Стены толстые, дверной проем узкий, окна – словно бойницы и расположены со всех сторон. Боком, вдоль стенки пробираюсь к другому окошку, выходящему на север.

Ничего страшного не видно.

Тусклый сумрачный свет, скупо, по капле сочащийся с небес, почти не проникает сюда, и кажется, что сейчас – вечер. С другой стороны… С другой стороны, пес его знает, вечер на улице, утро или день.

Что я вообще знаю наверняка? Только одно: за нами следят.

С тех пор, как мы покинули исчерпавшее ресурсы убежище и двинулись в путь, ни на миг не покидает ощущение, будто в затылок смотрят чьи-то глаза. Пристально смотрят. Недобро.

Бывают моменты, когда ощущение опасности, затаившейся за спиной, становится невыносимым. Как будто кто-то воткнул в череп сверло и медленно, смакуя мои мучения, ввинчивает его все глубже и глубже. Стоит обернуться – и ощущение угрозы тут же исчезает, но проходит пара минут, и снова неумолимый, неутомимый преследователь на своем посту.

На рукаве скафандра закреплено специальное зеркальце, чтобы глядеть назад. И вот я полдороги прошагал как дурак, задрав руку. Хотя в невесомости, наверное, очень удобно. Жаль, не довелось проверить.

Косу бы сюда. А лучше – огнемет: спалить, выжечь к едрене фене древовидные кусты! В этом адском лесу даже деревьев нормальных нет. Почти нет. Они все сгорели двадцать лет назад, на их месте вырос непроходимый бурьян в три человеческих роста. А на земле – непролазный бурелом, ноги застревают, точно в капкане. Колючие, уродливые ветки, утыканные гигантскими шипами, сплетаются местами до такой степени, что превращаются в сплошную стену. Ну и лес, дьявол его побери. Напалма бы сюда. И пронесемся мы тогда сквозь джунгли с ветерком, прямо в дружеские объятия сочинцев… Но нет огнемета. И напалма нет. Прокладывать путь приходится ножами. Что имеем в итоге? За два часа пройдена сотая часть пути. Да еще и остановку пришлось сделать, когда Света упала и прошептала чуть слышно, что больше не в силах сделать ни шагу.