Родник Олафа

Автор

Страниц

275

Год

—

Олег Ермаков: Воин, Лесник и Писатель

Олег Ермаков, выдающаяся личность современной литературы, родился в 1961 году в Смоленске. Его творчество полночь искренних эмоций и глубоких размышлений, отражающих его жизненный опыт и насыщенные приключения.

Одним из самых ярких моментов в жизни Олега Ермакова стало его участие в боевых действиях в Афганистане. Это событие отразилось на его душе и вдохновило его на написание книги "Афганские рассказы", которая стала настоящим триумфом и приобрела широкую известность.

Однако, Лесником работать – это его истинная страсть. Природа, ее красота и магия оживают в его произведениях, наполняя их свежестью и жизненной энергией. Олег Ермаков опубликовал ряд произведений, где отразилась его экспертиза в области лесного хозяйства и экологии.

Многие литературные произведения Олега Ермакова были отмечены престижными литературными наградами. Он стал лауреатом премии "Ясная Поляна" за свой роман "Песнь тунгуса", где представлены глубокие характеры и сильные эмоциональные взрывы.

Но не только воинственные и лесные мотивы лежат в основе его произведений. Олег Ермаков – истинный мастер слова, и он показывает это в своей трилогии "Лѣсъ трехъ рѣкъ". Роман-путешествие и роман воспитания, "Одиссея" в декорациях Древней Руси, захватывает воображение читателя и переносит его в удивительный мир национальных легенд и преданий.

Главный герой его романа "Родник Олафа" – немой мальчик Спиридон, по прозвищу Сычонок. Он отправляется в опасное путешествие, ища легендарный родник, известный своей способностью исцелять болезни и исполнять мечты. Переживая различные приключения и встречаясь с разными людьми, Сычонок ищет свое место в этом мире, стремясь обрести свой голос и различимость.

Талант Олега Ермакова отмечен и признан критиками, которые отмечают его уникальный стиль и ощущение места. «Пластика письма удивительная, защищающая честь классической русской прозы. Гений места дышит во множестве достоверностей», сказала Ирина Роднянская об одном из его произведений.

Олег Ермаков – писатель с большой буквы, чье творчество завораживает и вдохновляет. Его произведения оставляют незабываемое впечатление и открывают читателю новые горизонты. Будь то его литературные работы или его собственные приключения, Олег Ермаков оставляет след в сердцах миллионов читателей со всего мира.

Читать бесплатно онлайн Родник Олафа - Олег Ермаков

Часть первая

Вержавляне великие

Течение было напористым, хотя дурная сила половодья уже выдохлась. Но Гобза усмиряется лишь летом, делается ленивой, мелкой. А сейчас еще цвела весна, и вода была мутной, быстрой. Мальчишка в серых портах и длинной серой рубахе, подпоясанной веревкой, на высоком берегу, серо-зеленом от прошлогодних и свежих трав, то и дело вставал в полный рост на грязно-белой лошадке с длинной спутанной гривой, прочно прилепляясь босыми ступнями к ее широкой теплой спине без седла, чтобы дальше видеть. Но и с нее ему удавалось обозреть реку лишь до шеренги елок, из-за которых она и приходила. От нетерпения он кусал губы, почесывал кудлатую голову, ярко сверкал синими глазами. И снова садился. Лошадка стояла смирно, меланхолично похлестывая себя хвостом по бокам. Но время слепней еще не пришло. А вились вокруг только комары, да и тех было немного в этот дневной час. Прямо на берегу был сооружен шалаш из веток. Рядом чернело кострище. Мальчик сторожил реку уже третий день. И не знал, напрасно или нет. Надо ли будет пускать воду? Пособлять Гобзе? Точно могли определить только те, кто сейчас где-то шли по ней с верховий. От этого зависело все. Вся его жизнь. Так казалось ему.

В прошлый год ничего не получилось. Ребята смеялись, мол, ишь чего пожелал, Сычонок, – так его все кликали в Вержавске, будто он – сынок сыча, совы, потому как только и умеет, что протяжно и округло посвистывать – точно как сыч. Крылышки еще не выросли, дабы так далеко слетать от Вержавска. Дома лови мышей. А от бабки он услышал, что реку мочно задобрить. Как? Да бросить кусок пирога в воду. Но только надо хорониться от русалок и держать в руках полынь и петрушку. И как голос послышится: что у тебя там? Отвечать: полынь. Тогда она крыкнеть: брысь под тын! – и поскакает дальше. А ежли молвить: петрушка, – она и брякнет: поди сюды, душка, да ущекочеть вусмерть.

А так как он Сычонок и только и умеет, что свистеть округло и протяжно, то эти две травы и надобно держать: полынь показать, а петрушку переметнуть за плечо.

И он ведь так и сделал в этот раз. Только не пирог, а хлебушка и яйцо покрошил Гобзе, а травы, с осени припрятанные, всё держал в руке, пока они совсем в труху не превратились. Да и не явилась ему русалка. Только рыбы плескались в Гобзе, пожирая хлеб и яйцо.

Солнце светило сквозь белесую пелену жарко. По зеленеющим лесам гулко куковали кукушки. Пахло рыбой и свежей зеленью, землей. Лошадь пощипывала травку, разгребая мордой старые травы. Сеном-то она и так была сыта, всю зиму пробавлялась.

Если отец не велит скакать в Вержавск, к озеру, чтобы отмашку дать: открывайте заплоты! – то лошадь он здесь и оставит пастись, мамка к вечеру за ней придет.

Велит или не велит?

Сычонок снова встал босыми ногами на спину лошади.

Теплый влажный духовитый ветерок пошевеливал его вихры, дул в синие широко раскрытые глаза.

И вдруг на реке появилось что-то!

Мальчик весь напружинился.

Ну?

Ну?!

Но то плыло дерево с землей и старой травой.

Сычонок от досады ударил себя кулаком по ноге.

А вдруг отец и не покажется? Всякое может случиться в тех лесах, откуда течет Гобза. Злой по весне медведь любого заломит, ежели зазевался, остался с голыми руками. А не всегда же будешь с топором ли, с рогатиной. Или еще какая напасть приключится. Лес, он кишит и зверем видимым, и зверьем невиданным. В болотах Сливень промышляет, хоть священник Ларион и кадит своим дымом, бьет в колокол и, мол, всю нечистую силушку прогоняет. А бабка Белуха ему не верит и былых богов поминает. И про Сливеня ладно рассказывает. Живет-де тот Сливень в болотах и мутных озерах, его и по-другому называют: Яша. Сливень Яша по-доброму тех пропускает, кто с поклоном через болото по тропочке, по мосткам идет, с поклоном и просьбой пропустить, не творить злого, а особенно тех, кто чего-нибудь да пожертвует. А уж если черного петуха ему зарезать да положить в трясину, то и вовсе всю весну, все лето, осень всю можешь ходить, не оглядываясь, на болото: за тетеревом ли, за ягодой или так просто, по необходимости пройти.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: