Ак-таб. 105-ой годовщине со дня гибели Фрициса Лабренциса в Саках посвящается

Воистину, пути господни неисповедимы.

Апостол Павел

Когда я училась в Симферополе в конце 80-х, часто приезжала на выходные в Саки на электричке. С железнодорожного вокзала я шла пешком «через озерцо» по дороге, которая упирается в улицу Строительную. Как-то ветреным сентябрьским днём, возвращаясь домой из института и уже ступив на тротуар знакомой улицы, меня внезапно остановила молодая пара:

– Подскажите, пожалуйста, как нам пройти к памятнику Махно? – по их решительности было видно, что они приехали в наш город с единственной целью – найти памятник батьки Махно.

Поражённая странным вопросом, я выронила сумку на землю и искала глазами спасительный предмет, о который можно опереться, чтобы не упасть. Собравшись с силами тихо, но уверенно произнесла:

– В нашем городе в настоящий момент нет, и никогда не было памятника Нестору Махно.

– Есть, мы знаем! Его не так давно открыли, кажется, в восемьдесят шестом или седьмом, – заверяла меня стройная девушка с безобразными прыщами на подбородке.

– Точно, точно, он где-то по дороге в Новофедоровку, – вторил ей темноволосый, коренастый спутник.

– Нет у нас такого, нет, и не было – бросила я, теряя надежду на понимание, и продолжила свой путь домой.

Вспоминая этот случай позже, я была склонна воспринимать его как шутку. Но не тут – то было. Случалось и в последующие годы, что по дороге меня нагоняли пары или одинокие прохожие, приехавшие из другого города со странной, на мой взгляд, целью. Все они интересовались памятником Махно с искренней убеждённостью, что именно в Саках существует единственный в стране монумент личности, прославившейся во время Гражданской войны. Услыхав о причине их приезда в наш город, я останавливалась, буквально остолбенев, и широко открывала глаза. Не знаю, спрашивали о Махно кого-нибудь ещё из сакских жителей отдыхающие, но со мной такое бывало не раз.

Пути господни неисповедимы. И только сейчас, по прошествии тридцати семи с лишним лет, я, наконец, поняла, о чём могла идти речь. Дело в том, что в Саках действительно нет монумента герою – анархисту. Так почему его искали? Досужая молва могла перепутать факты и вместо стелы герою-красноармейцу Фрицису Ансовичу Лабренцису, погибшему в неравной схватке с бандитами из повстанческой армии батьки Махно, искали каменные следы участников гражданской войны, вызывающих к себе неоднозначное отношение.

Не знаю почему, но наше поколение так было влюблено в отбеливающие мифы одиозных личностей. Я думаю, что история определит эту книгу на противоположную чашу весов ошибочной молве, и хочу верить, что понимание роли личности в истории будет выровнено от несуразных перекосов. Сама жизнь вскоре восстановит правду в общественном сознании точно так же, как это случилось сейчас с осознанием мной истории Фрициса Лабренциса, подло убитого бандитами-махновцами в Саках на въезде Михайловской дамбы.

Здесь надо понимать, почему в Крыму к концу двадцатого года прошлого века оказалось много махновцев. Так случилось из-за вынужденной необходимости Красной Армии прибегнуть к временному союзу с анархическими элементами левореволюционного толка для освобождения полуострова от сорока тысячного оперативно-стратегического объединения белых сил войска Врангеля и корпуса генерала Я. А. Слащёва, которое было очень сильным и хорошо вооружённым: с 13-тью танками, 17-тью бронепоездами, 30-тью самолётами! На вооружении у Врангеля был флот с более чем 50-тью боевыми кораблями. В распоряжении белых было 280 орудий, 1660 пулемётов также 25 бронемашин. Иностранные державы, такие как Англия, Франция помогали Врангелю военными миссиями, специалистами, вооружением.