Одаренные заживо

Человек не торопился. Листья, сухие и острые, шуршали и затихали под ногами, бережно храня инкогнито позднего гуляющего.

В конце аллеи появилась женщина. Человек отступил в самую тень, дождался, когда та, кого он ждал, проследует мимо, и уже после вышел. Обогнал и встал поодаль, у ограды, будто ни женщина, ни ее появление здесь, поздней ночью, в парке, его не удивляли.

Та наконец увидела его и остановилась. Газовый баллончик, предусмотрительно купленный пару месяцев назад от ночной шпаны, болтался рядышком, в кармане. Так близко, что она могла дотронуться до него кончиками пальцев. Правда, лезть за ним было бессмысленно, и оба – и мужчина, и женщина – прекрасно это знали. Сейчас ей не помог бы ни нож, ни пистолет. Ей было страшно, очень страшно, но в каком-то необъяснимом упрямстве она хотела сохранить лицо до самого конца.

– А если закричу? – спросила она вполне спокойно, но голос предательски дрожал.

– Это пожалуйста!

Мужчина сделал шаг вперед. Женщина побежала. Мужчина даже не прибавил ходу. Он просто шел вслед за ней, наблюдая, как увеличивается между ними расстояние.

Казалось, ей удалось оторваться. Она почти достигла выхода из парка – там, за воротами перекликались в ночи сигналами редкие машины. Женщина летела, не сбавляя ходу, полы плаща развевались – успела! То ли от испуга, то ли от радости близкого спасения она закричала. В этот момент женщина споткнулась о невидимую преграду и полетела лицом в мягкое покрытие беговой дорожки. Больше она не двигалась. Издалека она выглядела, как кукла, у которой выключили механизм.

Мужчина неспешно подошел. Одинокий фонарь освещал черно-белую, будто отпечатанную на эстампе сцену: фигура в глухом, слишком жарком для этого времени года пальто склонилась над распростертым телом. Мужчина не трогал женщину. Лишь раз протянул раскрытую ладонь по направлению к голове лежащей, в ней сверкнула стеклянная трубочка. Мужчина задержался в этом положении на несколько минут. Потом встал и так же не спеша отправился куда-то, тихонько насвистывая себе под нос. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что походка мужчины стала бодрее и пружинистей, а, возможно, это сыграли шутку тени ночи.

Яна сидела на единственном свободном стуле. Стоило только удивляться, как этот допотопный монстр дожил до нынешних времен – изрядно потрепанный, такой нелепый в окружении своих новеньких соседей. Их явно совсем недавно привезли из мебельного салона: все они были затянуты прозрачной пленкой. Свободным оставался только этот динозавроподобный колченог. Комната, где сидела Яна, выглядела как офис, в который въехали буквально утром. Свежепокрашенные стены, минимум мебели, на пустой стене – средних размеров плазма на кронштейне.

Напротив, за столом сидела девушка. Она уже минут пятнадцать исполняла соло на клавиатуре и молчала как немая. «Возможно, что и так» – подумалось Яне. Она вспомнила, что девушка не поздоровалась, лишь кивнула, впуская ее сюда. Девушка писала и писала, и Яне уже начало казаться, что про нее забыли. Вот было б здорово. Можно прикинуться кактусом, а потом тихонько встать и незамеченной слинять отсюда.

В офис без названия на метро «Юго-Западная» Яну вызвали письмом по электронке. Она могла бы проигнорировать его, но было одно «но». Яна не услышала намерений тех, кто отправлял письмо. Совсем. Глухая бетонная стена. У Яны еще не очень получалось читать чужие мысли, но она тренировалась и заметно прогрессировала. То, что телепатия у них в роду передается по наследству, она узнала относительно недавно – всего лишь пару лет назад, от бабушки, хотя догадывалась с детства. Когда легко читала то, что на уме у продавщиц в палатках, у девчонок со двора и в школе. Именно поэтому ее считали странной. Не от мира сего. Чувырлой. Нестандартом.