Ведьмин сын.Ученик знахарки

Еë избушка стояла на краю села, у самого леса.  Бабу Маню знали все в селе, врачевала всех от мала до велика, с любою хворью могла справиться. Кто-то ведьмой называл, кто-то ласково Манюшкой. Возраста еë никто точно не знал, казалось, бабушка всегда там жила, все еë помнят.

Внешне она не менялась. Коренастая, с крепкими руками, спина ровная, волосы богатой косой в бублик завёрнуты, правда, седые все. Она их под платок прятала. Походка плавная, будто не старушечья вовсе. Даже когда зубы рвала мужикам, те диву давались, откуда у бабки и силы берутся.

И вот был случай один. Жила в селе семья многодетная. Мал мала меньше. Мать их рожала каждый год, мужик и не рад уже был, столько ртов прокормить надо, а время нелёгкое тогда было, голодали некоторые.

Решилась та баба избавиться от очередного младенца, а срок большой уже был, но решила рискнуть, пошла к бабе Мане.

Та ей поводила по пузу уже округлившемуся и с довольной улыбкой говорит: «Наконец-то, птенчик мой, я тебя дождалась».

Знахарка говорит: «Нельзя тебя скрести, помощник мой будет, ждала я его».

Женщина та от удивления рот и открыла. Не думала она, что ведьме помощника родит.

Родился малыш в срок, крепенький. Волосики беленькие, кучерявые, глаза голубые, будто ангелочек. Мать налюбоваться не могла. А баба Маня роды приняла, обмыла, завернула и к себе прижала. Убаюкивает, радостная, отдавать не собирается.

«Не нужен он тебе, лишняя забота, помнишь, как избавиться от него хотела, да и не ваш он. Не ваше семя».

Женщина погоревала, но деваться некуда, уговор действительно был. Дома ещё восемь ртов по лавкам скачут. Да и муж сказал, что не нужен.

Так и остался малец у Мани.

Люди видели, что Маняша будто помолодела. Изменилась очень. Малыш будто ещё больше бабке силы дал, да и бабкой еë теперь не назовёшь. Молодая женщина, не иначе. Кто-то поговаривал, что видел, как она с мальцом на реке купались. Коса у неë вовсе не седая, а блондинка наша Маняша оказалась, а тело красивое, будто у девицы молодой. Стан крепкий, ладный, через мокрую рубаху высокая круглая грудь выступала. Загляденье одно.

Семь лет прошло, как один год пролетел. Мальчик подрос и стал помогать названной матери в еë врачеванье-ворожбе.

Степан, конюх местный, потом рассказывал, что малец тоже необычный, весь в бабку пошёл, руками поводит и знает, где хворь сидит.

Какую травку надо попить, сам сборы собирал и больным давал.

Однако крест на груди у него видел, значит, покрестила его Маня. Не нехристем растëт.

Мать родную он знать не желал, братьев, сестёр не признавал, хотя лечил и их добросовестно.

Бабка Маня смеялась, да руками об коленки била. Погоди, вот сделают тебе подарок черти.Бабушка его обучила всему, что знала сама. И какие травы от каких болячек. Когда и как их собирать, как настойки различные и отвары делать. Заговорам научила. Но самое интересное, что силу в руках он такую же имел, что и баба Маня. Но была у него ещё одна особенность: он мог мысли читать пришедших к ним селян. Кто с добром и безнадегой шли, тем помогали, а тем, кто любопытства ради, и такие были, на порог даже не пускал. Время шло, уже не малыш, а красавец парень жил у Мани. Высокий блондин, глаза синие, будто небесного цвета. Высокие скулы, подбородок волевой. Одно загляденье. Маняша всё шутила: «Эх, Гришка, уведёт тебя девка какая-нибудь от меня. На кого бабку бросишь?» Не нужны мне эти девки, отмахивался Гриша. Дуры они все. Куры глупые, у них на лбу всë написано.