Город, которым мы стали

N.K. Jemisin

THE CITY WE BECAME

Copyright © 2020 by N.K. Jemis

Fanzon Publishers An imprint of Eksmo Publishing House

© В. Юрасова, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Сродниться с Нью-Йорком можно за один миг; за пять минут вы становитесь здесь своим так же, как и за пять лет.

Томас Вулф

Я пою городу.

Чертов город. Я стою на крыше дома, в котором даже не живу, простираю руки в стороны, напрягаю диафрагму и бессмысленно вою на строящееся здание, которое загораживает мне обзор. Хотя на самом деле я пою городскому пейзажу, раскинувшемуся за ним. Город поймет.

Светает. Предрассветная влага липнет к джинсам, отчего они становятся склизкими – впрочем, может быть, дело в том, что их уже много недель никто не стирал. У меня хватает мелочи на стирку и сушку, но вот других штанов, в которые можно было бы влезть на время стирки, – нет. Наверное, вместо этого я зайду в «Гудвил» неподалеку, потрачусь на еще одни штаны… но позже. Сначала я закончу орать: «ААААааааААААаааа, – вдох, – ааааААААааааааа», – и послушаю, как звук отражается от каждого фасада вокруг и возвращается ко мне. В моем воображении оркестр играет «Оду к радости», а на фоне битует Баста Раймс. Мой голос лишь связывает их воедино.

– Да хорош уже горлопанить! – кричит кто-то, так что я отвешиваю поклон и ухожу со сцены.

Однако, положив ладонь на ручку двери, что ведет на лестницу, я останавливаюсь, оборачиваюсь, хмурюсь и прислушиваюсь, потому что на миг мне слышится далекий, негромкий душевный напев. Глубокий и басистый. Словно кто-то отвечает мне, почти застенчиво.

А совсем издалека до меня доносится кое-что еще: зарождающийся рык, негармоничный, режущий слух. Или, может быть, это просто вой полицейских сирен? Как бы там ни было, звук мне не нравится. Я ухожу.

– Все устроено определенным образом, – говорит Паулу. Этот паршивец снова курит. Я никогда не видел, чтобы он ел. Рот ему нужен только для сигарет, кофе и болтовни. А жаль, ротик-то у него ничего.

Мы сидим в кафе. Я пришел сюда с ним лишь потому, что он купил мне завтрак. Посетители косятся на него – по их стандартам Паулу недостаточно белый, но откуда он конкретно, им неясно. На меня они косятся, потому что я определенно черный и потому что дырки в моей одежде явно появились не ради моды. Ничем дурным от меня не пахнет, но эти люди за милю учуют всякого, у кого нет ни копейки на счете.

– Ага, – отвечаю я, откусываю сэндвич с яйцом и чуть не растекаюсь от удовольствия. Настоящее яйцо! Швейцарский сыр! Гораздо вкуснее той дряни, которую продают в «Макдоналдсе».

Этот парень любит порассуждать. Мне нравится его акцент, совсем не похожий на испанский: он говорит немного в нос и шепелявит. У него огромные глаза, и я думаю: «Сколько бы мне всего сходило с рук, будь у меня всегда такой взгляд, как у щеночка». Но он, похоже, старше, чем кажется, – намного, намного старше. Седина лишь легонько тронула его виски, придавая ему солидности, но говорит Паулу так, будто ему лет сто.

Он тоже косится на меня, причем в его взгляде есть что-то непривычное.

– Ты слушаешь? – спрашивает он. – Это важно.

– Ну да, – говорю я и снова кусаю сэндвич.

Паулу подается вперед.

– Я тоже поначалу не поверил. Конгу пришлось затащить меня в канализацию, прямиком в вонючую темноту, и показать мне растущие корни, прорезывающиеся зубы. Я всю свою жизнь слышал дыхание. И думал, что все его слышат. – Он замолкает. – Ты его уже слышал?