Все жанры Все авторы
Компромисс. Иностранка. Чемодан. Наши - Сергей Довлатов

Компромисс. Иностранка. Чемодан. Наши

Страниц

400

Год

—

Сергей Довлатов - выдающийся российский писатель, чьи творческие произведения заслуженно обрели статус популярной классики ХХ века. Его литература обладает уникальным качеством, вызывающим интерес и близость у читателей любого возраста, национальности и интеллектуального уровня. В каждом своем произведении Довлатов тайно заключил секрет, как написать так, чтобы было по-настоящему увлекательно.

Это издание объединяет ранние рассказы и повести Довлатова, а также хорошо известные и любимые произведения, включая "Зону", "Компромисс", "Наши", "Иностранку" и "Чемодан". Эти работы представляют насыщенный мир эмоций, разнообразие переживаний, острые темы и пронзительные образы, которые не оставят равнодушными чтущих искателей литературных шедевров.

Читая слова Довлатова, сразу ощущается его уникальное чувство юмора и наблюдательность, способность взглянуть на привычные вещи по-новому. Его произведения становятся для нас не только словесным искусством, но и великолепным источником вдохновения и размышлений. Подобно музыке или изобразительному искусству, книги Довлатова оставляют неизгладимое впечатление и оживляют нашу фантазию.

Неудивительно, что произведения Довлатова сегодня пользуются такой широкой популярностью и продолжают захватывать сердца читателей со всего мира. Эта книга - находка для тех, кто стремится к литературным открытиям и ищет глубину в каждом слове. Откройте для себя мир Сергея Довлатова и погрузитесь в его уникальную прозу, которая никогда не потеряет своего значения и вдохновения.

Читать бесплатно онлайн Компромисс. Иностранка. Чемодан. Наши - Сергей Довлатов

© С. Д. Довлатов (наследники), 2022

© Фотоматериалы Н. Н. Аловерт, 2022

© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА®

Из сборника «Демарш энтузиастов»

Хочу быть сильным

Когда-то я был школьником, двоечником, авиамоделистом. Списывал диктанты у Регины Мухолович. Коллекционировал мелкие деньги. Смущался. Не пил…

Хорошее было время. (Если не считать культа личности.)

Помню, мне вручили аттестат. Директор школы, изловчившись, внезапно пожал мою руку. Затем я окончил матмех ЛГУ и превратился в раздражительного типа с безумными комплексами. А каким еще быть молодому инженеру с окладом в девяносто шесть рублей?

Я вел размеренный, уединенный образ жизни и написал за эти годы два письма.

Но при этом я знал, что где-то есть другая жизнь – красивая, исполненная блеска. Там пишут романы и антироманы, дерутся, едят осьминогов, грустят лишь в кино. Там, сдвинув шляпу на затылок, опрокидывают двойное виски. Там кинозвезды, утомленные магнием, слабеющие от запаха цветов, вяло роняют шпильки на поролоновый ковер…

Жил я на улице Зодчего Росси. Ее длина – 340 метров, а ширина и высота зданий – 34 метра. Впрочем, это не имеет значения.

Два близлежащих театра и хореографическая школа формируют стиль этой улицы. Подобно тому, как стиль улицы Чкалова формируют два гастронома и отделение милиции…

Актрисы и балерины разгуливают по этой улице. Актрисы и балерины! Их сопровождают любовники, усачи, негодяи, хозяева жизни.

Распахивается дверца собственного автомобиля. Появляются ноги в ажурных чулках. Затем – синтетическая шуба, ридикюль, браслеты, кольца. И наконец – вся женщина, готовая к решительному, долгому отпору.

Она исчезает в подъезде театра. Над асфальтом медленно тает легкое облако французских духов. Любовники ждут, разгуливая среди колонн. Манжеты их белеют в полумраке…

Чтобы почувствовать себя увереннее, я начал заниматься боксом. На первенстве домоуправления моим соперником оказался знаменитый Цитриняк. Подергиваясь, он шагнул в мою сторону. Я замахнулся, но тотчас же всем существом ударился о шершавый и жесткий брезент. Моя душа вознеслась к потолку и затерялась среди лампионов. Я сдавленно крикнул и пополз. Болельщики засвистели, а я все полз напролом. Пока не уткнулся головой в импортные сандалеты тренера Шарафутдинова.

– Привет, – сказал мне тренер, – как делишки?

– Помаленьку, – отвечаю. – Где тут выход?..


С физкультурой было покончено, и я написал рассказ. Что-то было в рассказе от моих ночных прогулок. Шум дождя. Уснувшие за рулем шоферы. Безлюдные улицы, которые так похожи одна на другую…

Бородатый литсотрудник долго искал мою рукопись. Роясь в шкафах, он декламировал первые строчки:

– Это не ваше – «К утру подморозило…»?

– Нет, – говорил я.

– А это – «К утру распогодилось…»?

– Нет.

– А вот это – «К утру Ермил Федотович скончался…»?

– Ни в коем случае.

– А вот это, под названием «Марш одноногих»?

– «Марш одиноких», – поправил я.

Он листал рукопись, повторяя:

– Посмотрим, что вы за рыбак… Посмотрим…

И затем:

– Здесь у вас сказано: «…И только птицы кружились над гранитным монументом…» Желательно знать, что характеризуют собой эти птицы?

– Ничего, – сказал я, – они летают. Просто так. Это нормально.

– Чего это они у вас летают, – брезгливо поинтересовался редактор, – и зачем? В силу какой такой художественной необходимости?

Вам может понравиться: