Света
Сквозь стекло балконной двери, сквозь лёгкую с узорами белую занавеску солнечный свет проникал в большую прямоугольную комнату, падая на каждый предмет лаконичной параллельно-перпендикулярной
обстановки. Пробегал он по желтому линолеуму, по жесткому вытертому паласу с ворсинками, рвущимися на простор по нечеткому периметру; взбирался на диван, не скрипевший разве что от прикосновений этих самых солнечных зайчиков, с коричневым лоснившимся покрывалом, безукоризненно заправленным без единой складки, скрывающим все старые потёртости дивана и оберегающим его от будущих; живые лучики ныряли в вертикальное море ковра на стене, ныряя в его невысокие волны причудливого симметричного узора. Наплескавшись вдоволь меж коротких разноцветных ворсинок, перепрыгивали на бледно-жёлтые стены и, взяв разбег с немного отклеившихся под самым потолком обоев запрыгивали на люстру под белым, выбеленным потолком; раскачиваясь на висюльках, которые, если взглянуть с правильно выбранного расстояния, походили на хрустальные, перепрыгивали на гарнитурную стенку с сервантом, за стеклянными дверцами которого величественно пылились несколько пёстрых сервизов. Пробегались по чёрному в этот час зеркалу японского телевизора, выделяющегося из общей обстановки и как бы напоминающим одним своим видом, что времена изменились. И уже затем, вдоволь наскакавшись по комнате, лучики ласково укладывались на противоположную балконной двери стену, у подножия которой гордо, словно каменные львы, стояли два кресла, ближайшие родственники дивана с лакированными подлокотниками. Стояли они ,как верные стражи по бокам также лакированного журнального столика. А над столиком висел портрет маленькой девочки лет трёх от роду, с кудряшками, украшенными большим бантом и смешными щёчками, на которых так легко вообразить здоровый румянец, несмотря на черно-белую фотографию. Лучи солнца нежно касались портрета и девочка им улыбалась в ответ доброй детской улыбкой. Под портретом висели настенные часы в форме наручных. Время было три часа дня.
В едва освещенном коридоре послышались шаркающие, тяжелые, медленные шаги и в комнату вошла крупная короткостриженая женщина тридцати восьми лет. Звали её Светланой, в немного уставшем от проделанной за сегодня работы лице легко угадывались черты девочки с портрета, только более крупные и округлые, но появившиеся морщинки лучились у всё таких же добрых глаз. Она неспешно опустилась в кресло, перекатываясь из бока в бок, устроилась поудобнее, вытянула ноги, скрестив полные икры. Она, переделавшая все домашние дела, выстирав бельё, прибрав квартиру и приготовив обед, откинулась в кресле в ожидании. Взяла с журнального столика газету и стала изучать телевизионную программу на сегодняшний вечер. Найдя интересные для себя варианты, она переключилась на чтение сплетен о звёздах эстрады, которыми в изобилии были залиты остальные грубые цветные страницы газеты. Оторвавшись от чтения, Светлана взглянула на часы: "Сейчас Андрюшка придёт", – подумала она.
Подтверждением стала птичья трель дверного звонка, протяжно разлившаяся по квартире строго три раза. С видимым усилием, но довольно проворно, Светлана поднялась и резво зашлепала тапочками в прихожую. Щёлкнули замки и сразу послышался радостный, сладкий, как мёд, голос Светланы:
