Все жанры Все авторы
Борьба с «чуковщиной» - Корней Чуковский

Борьба с «чуковщиной»

Страниц

10

Год

2020

В своем архиве, Корнею Ивановичу Чуковскому, известному детскому писателю трудной эпохи, удалось сохранить уникальную папку под названием "Борьба с чуковщиной". Внутри этой папки он хранил свои письма, направленные различным инстанциям, в которых он отстаивал право на издание своих сказок. Также в папке можно найти наброски, черновики и заготовки его выступлений, а также письма от читателей и других писателей, протестующих против запрета на публикацию его произведений.

Особую ценность представляют двенадцать документов, которые мы обнаружили в этой папке. Среди них особенно интересны документы № 3, 6, 7 и 8, относящиеся к публикациям в различных газетах и журналах. Остальные документы, включая письма и статьи, были найдены в архиве К.И. Чуковского, который хранится в Рукописном отделе Российской Государственной Библиотеки (Ф. 620).

Некоторые из этих материалов уже были опубликованы ранее в журнале "Детская литература" в 1988 году, в номере № 5, на страницах 31-35. Кроме того, часть документов была опубликована в журнале "Горизонт" в 1991 году, в номере № 3, на страницах 17-25.

Нашей целью является предоставление полной картины того, что происходило во время борьбы Чуковского с запретами на его творчество. Поэтому мы не только представляем возражения самого Чуковского, но также включаем статьи из противоположного лагеря, в которых выражены точки зрения Надежды Константиновны Крупской, Клары Тимофеевны Свердловой, родителей кремлевского детсада и других.

Читать бесплатно онлайн Борьба с «чуковщиной» - Корней Чуковский

Борьба с «чуковщиной»

(документы 20-х годов)

1. К.И. Чуковский – заведующему Гублитом

26 октября 1926 года

ЗАВЕДЫВАЮЩЕМУ ГУБЛИТОМ

От К.И. Чуковского

I

Я могу гордиться тем, что я положил основание новой детской литературе. Будущий историк этой литературы отметит, что именно с моего «Крокодила» началось полное обновление ее ритмов, ее образов, ее словаря.

Поэма была так необычна, что вначале ни один журнал не хотел ее напечатать.

– Это стихи для уличных мальчишек! – говорили редакторы.

Но именно такова была моя цель: создать уличную, несалонную вещь, дабы в корне уничтожить ту приторно-конфетную жеманность, которая была присуща тогдашним стихам для детей. И дети показали мне, что я на верном пути, что мои стихи созвучны той новой эпохе, которая тогда надвигалась на нас. Дворянская и чиновничья среда, где культивировалось «Задушевное слово», была разрушена до основания. Революция создала новое поколение детей, которое потребовало от своей литературы нового языка, нового стиля, новых ритмов, – и моя поэма в каждой своей запятой шла навстречу этим новым требованиям. Оттого-то вся новая малолетняя Русь заучила эту поэму наизусть. Поэма эта разошлась в 70.000 экземпляров (считая и экземпляр «Нивы», где она первоначально печаталась). Я не раз слыхал ее на улицах Одессы, Москвы, Феодосии, Ленинграда, Сестрорецка. Когда я прихожу в какой-нибудь детский дом и начинаю читать ее детям, они перебивают меня и начинают сами хором читать ее. Отрывки из нее давно стали в детской среде пословицами.

II

Отсюда следует, что книга эта по духу своему – не чужая ребенку, созданному нашей революцией. Да она и не может быть чужой ему, потому что:

во-первых – это книга для городского ребенка. Большинство детских стихов писались в России для деревенских детей, о деревне. В «Крокодиле» впервые появились: автомобиль, аэроплан, трамвай и прочие образы большого города, столь привлекательные для наших детей;

во-вторых. Стихи постоянно сбиваются на бойкую городскую частушку. Ритм подвижной и мажорный. Я десятки лет изучал ритм уличных детских стихов, прежде чем написал «Крокодила». Меня всегда возмущала унылая монотония русских деревенских стихов для детей.

В-третьих. Это поэма героическая. В ней маленький мальчик Ваня встает на защиту слабых. Он защищает весь город от нашествия диких зверей. В ней проповедь действенного героического отношения к жизни;

Ты злодей
Обижаешь людей?
Так за это мой меч
Твою голову с плеч! и т. д.

В-четвертых. В ней стремление к миру и братству:

Мы пушки закопаем,
Мы ружья поломаем,
Довольно мы сражались
И крови пролили!

И это – не толстовское непротивление, это – братство, добытое кровью и борьбой.

Поэтому я был весьма изумлен, когда узнал, что Гублит не нашел возможным разрешить четвертое издание этой книги, сочтя ее опасной и вредной.

Я был уверен, что если ее сюжет кое в каких местах и не отвечает тем (вполне основательным) требованиям, которые теперь предъявляются к детским стихам, то ее стиль, ее форма, ее стиховая структура, ее общее направление вполне гармонируют с тем новым ребенком, которого создала революция. Так до сих пор смотрели на дело многие большие коммунисты, Ленинградский Совет рабочих и крестьянских депутатов не побоялся в самые бурные годы издать эту книгу в огромном числе экземпляров, а впоследствии ее дважды перепечатывали в Госиздате. Никак не могу понять, почему советская власть на девятом году революции внезапно сочла эту книгу столь вредной.

Вам может понравиться: