Все жанры Все авторы
Злой рок семьи Дарнуэй - Гилберт Кит Честертон

Злой рок семьи Дарнуэй

Страниц

20

Год

2011

На морском побережье, два талантливых художника-пейзажиста наслаждались неповторимым видом перед собой. Их впечатления от морского пейзажа были настолько сильными, но каждый воспринимал его по-своему. Одному из них, выдающемуся художнику из Лондона, эта картина была совершенно непривычной и даже замечательной. В то время как для другого - местного талантливого художника, который уже давно был уважаем и признан в своих краях, эта природная красота была давно знакома. Может быть, именно поэтому он не переставал поражаться ей... Для каждого из них, эта уникальная картина стала источником новых идей и вдохновения, и они испытывали большую радость, увидев морской пейзаж перед своими глазами. Пейзаж просто ожил, словно оживший шедевр передавал им свою тайну и глубочайшую суть. Каждый мазок кисти, каждое капельку краски на холсте, создавал уникальный образ и привлекал внимание. На этом побережье зародились новые идеи и картины, которые смогут восхитить любого зрителя своей неповторимостью и привлекательностью. Такое разное восприятие одного и того же пейзажа подчеркивало индивидуальность каждого художника, и поклонники искусства смогут насладиться этим двойным творческим взглядом на морскую красоту. Это морское побережье станет настоящей находкой для ценителей художественных произведений и покорит сердца своей неповторимостью и удивительной красотой.

Читать бесплатно онлайн Злой рок семьи Дарнуэй - Гилберт Кит Честертон

Два художника-пейзажиста стояли и смотрели на морской пейзаж, и на обоих он производил сильное впечатление, хотя воспринимали они его по-разному. Одному из них, входящему в славу художнику из Лондона, пейзаж был вовсе не знаком и казался странным. Другой – местный художник, пользовавшийся, однако, не только местной известностью, – давно знал его и, может быть, именно поэтому тоже ему дивился.

Если говорить о колорите и очертаниях – а именно это занимало обоих художников, – то видели они полосу песка, а над ней полосу предзакатного неба, которое все окрашивало в мрачные тона – мертвенно-зеленый, свинцовый, коричневый и густо-желтый, в этом освещении, впрочем, не тусклый, а скорее таинственный – более таинственный, чем золото. Только в одном месте нарушались ровные линии: одинокое длинное здание вклинивалось в песчаный берег и подступало к морю так близко, что бурьян и камыш, окаймлявшие дом, почти сливались с протянувшейся вдоль воды полосой водорослей. У дома этого была одна странная особенность – верхняя его часть, наполовину разрушенная, зияла пустыми окнами и, словно черный остов, вырисовывалась на темном вечернем небе, а в нижнем этаже почти все окна были заложены кирпичами – их контуры чуть намечались в сумеречном свете. Но одно окно было самым настоящим окном, и – удивительное дело – в нем даже светился огонек.

– Ну скажите на милость, кто может жить в этих развалинах? – воскликнул лондонец, рослый, богемного вида молодой человек с пушистой рыжеватой бородкой, несколько старившей его. В Челси он был известен всем и каждому как Гарри Пейн.

– Вы думаете, призраки? – отвечал его друг, Мартин Вуд. – Ну что ж, люди, живущие там, действительно похожи на призраков.

Как это ни парадоксально, в художнике из Лондона, непосредственном и простодушном, было что-то пасторальное, тогда как местный художник казался более проницательным и опытным и смотрел на своего друга со снисходительной улыбкой старшего, и правда, черный костюм и квадратное, тщательно выбритое, бесстрастное лицо придавали ему несомненную солидность.

– Разумеется, это только знамение времени, – продолжал он, – или, вернее, знамение конца старых времен и старинных родов. В этом доме живут последние отпрыски прославленного рода Дарнуэев, но в наши дни мало найдется бедняков беднее, чем они. Они даже не могут привести в порядок верхний этаж и ютятся где-то в нижних комнатах этой развалины, словно летучие мыши или совы. А ведь у них есть фамильные портреты, восходящие к временам Войны Алой и Белой розы и первым образцам английской портретной живописи. Некоторые очень хороши. Я это знаю, потому что меня просили заняться реставрацией этих полотен. Есть там один портрет, из самых ранних, до того выразительный, что смотришь на него – и мороз подирает по коже.

– Меня мороз по коже подирает, как только я взгляну на дом, – промолвил Пейн.

– По правде сказать, и меня, – откликнулся его друг.

Наступившую тишину внезапно нарушил легкий шорох в тростнике, и оба невольно вздрогнули, когда темная тень быстро, как вспугнутая птица, скользнула вдоль берега. Но мимо них всего-навсего быстро прошел человек с черным чемоданчиком. У него было худое, землистого цвета лицо, а его проницательные глаза недоверчиво оглядели незнакомца из Лондона.

Вам может понравиться: