Остров кошмаров. Паруса и пушки

Автор

Страниц

Год

2019

В XVI–XVII веках великобританская логика была проста и одновременно безжалостна: если вы не имеете своего, вы должны забрать чужое. Под правлением королевы Елизаветы, пиратство, то есть совершение грабежей на море, убийства и насилие, стали признанными как благородная служба родине, которую активно поощряли. Великобританцы превратили пиратство в сортировочную линию, превратив его в отрасль государственной индустрии, которую поддерживали финансовые вкладчики и знаменитые аристократы, включая саму Елизавету. В 1562 году пират Джон Хоукинс вернулся в Англию, привезя с собой более тысячи черных рабов. За его успехи в новом для Англии бизнесе Елизавета наградила его званием адмирала. Кроме того, она официально разрешила ему добавить в свой фамильный герб изображение цепями связанного чернокожего раба...

Подобные действия Елизаветы и английских корсаров вызывают различные мнения в современном обществе. С одной стороны, они совершали жестокие преступления в международных водах и угрожали безопасности других стран. С другой стороны, их деятельность способствовала развитию морской торговли и привлекала значительные доходы в государственную казну. Однако, несмотря на контраверсиальность их поступков, они оказали непосредственное влияние на формирование глобальной морской державы Великобритании.

Читать бесплатно онлайн Остров кошмаров. Паруса и пушки - Александр Бушков

* * *

Посвящается памяти леди Джен Грей – и всем англичанам, погибшим с оружием в руках за справедливость и вольность.

Из любого свинства можно выкроить кусочек ветчины.
Старая немецкая пословица

Трещат пожарища

После смерти Генриха Восьмого Англию лихорадило, смело можно так выразиться, сверху донизу…

Английский историк и писатель Чарльз Поулсен много лет изучал длинную череду мятежей, бунтов, восстаний – на основе документальных источников, со времен Средневековья по времени, предшествовавшего Первой мировой войне. По его подсчетам, в последние годы жизни Генриха около десяти процентов всего населения Англии (практически одни крестьяне), в одночасье лишившись и земли, и прочего имущества, мыкались по стране бездомными бродягами, не имевшими никаких средств к существованию. Попрошайничеством такой массе народа было безусловно не прокормиться. От безысходности приходилось воровать – чтобы спасти семьи от голодной смерти.

Вот именно, семьи. Мы как-то то ли забываем, то ли не берем в расчет, что вместе с лишившимся земли крестьянином изгоняли в полную неизвестность все его семейство – а семьи в Средневековье, в деревне особенно, были немаленькие. Вот и брели по дорогам мужчины и женщины, дети (порой малолетние, да и наверняка грудничков с собой несли), старики и старухи. Это, пожалуй, и было самое страшное для еще недавно благополучного, справного хозяина – не просто самому брести с пустым брюхом, но еще и видеть, как страдают от голода жена и дети, пожилые отец с матерью и другие родственники. Поневоле начнешь воровать, а то и грабить – а наказания за воровство и грабеж были зверские…

Наверняка очень и очень многие согласились бы работать на мануфактурах за сущие гроши – хоть какая-то гарантия жизни. Вот только мануфактур было еще слишком мало, чтобы занять работой более-менее значительную часть бродяг…

Королевская юстиция такие тонкости в расчет не принимала. И действовала прямо-таки людоедски. Кто-то из законников ввел в обращение термин «здоровые попрошайки» – это о трудоспособных безработных, оказавшихся таковыми не по своей воле. В большом ходу было «правило трех дней»: если бывало точно установлено, что «здоровый попрошайка» не работал нигде дольше трех дней, его ждали разнообразные наказания, на которые британская Фемида была всегда крайне изобретательна. Тот, кого жестоко выпороли, мог считать, что ему крупно повезло. Я говорю совершенно серьезно. Кроме порки, клеймили раскаленным железом, отрезали уши (а иногда и отрубали руку). Но чаще без затей вешали. В первой книге я уже приводил число таких висельников – около семидесяти двух тысяч… О том, что происходило с семействами казненных, сведений практически нет: никто из тогдашних хронистов такими мелочами не интересовался. Но нет сомнений, что на обочинах дорог во множестве лежали трупы стариков, женщин и детей. Иначе как геноцидом это не назвать…

Ситуация усугублялась тем, что финансовая система Англии пребывала в совершеннейшем расстройстве. Королевская казна была пуста. Все деньги, вырученные за распроданные монастырские и церковные земли и имущество, Генрих бездарно потратил на войны с Францией и Шотландией, совершенно бесполезные для государства. То, что англичане взяли шотландскую столицу Эдинбург и сожгли ее дотла, принесло лишь моральное удовлетворение – а это штука сомнительная и денег в казне не прибавившая.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: