Протокол о намерениях

Одновременно со списанием морально и технически устаревшего Военно-морского флота наша страна начала строить новый флот – Океанский. В результате принятого в верхах Протокола о намерениях были разработаны проекты кораблей, конечно же, не имевших аналогов в мировой практике, в том числе и "самого большого в мире" Десантного корабля небывалой доселе конструкции. По заданию Партии эскизный проект такого корабля был готов к октябрю 1965 года. Ещё через двадцать пять лет со стапелей Балтики сошёл уже третий, доработанный корпус оригинального проекта, который мог загрузить на борт 50 тяжёлых танков, 500 человек десанта и пару вертолётов. Кроме того, в специально отведённой камере корабль мог перевозить десантные катера на воздушной подушке или другие малотоннажные плавсредства.

С этим ограниченным контингентом он мог выйти, например, из Кольского залива, проследовать без пополнения запасов в Средиземное море, обогнув Европу, и недельки через три встать на рейде Марселя. Или ткнуться носом в Лазурный берег и высадить гусеничную технику и пассажиров прямо на пляж, например,  в Каннах, для участия в кинофестивале.

Морские пехотинцы в чёрных беретах, хромовых сапожках и в мундирах с аксельбантами при этом могли бы украсить привычно красную для них ковровую дорожку, замерев в почётном карауле и провожая платоническим взглядом Софи Лорен и Катрин Денёв. А, снятый и представленный каким-нибудь нашим режиссером фильм по роману Василия Павловича Аксёнова «Остров Крым» уж наверняка бы получил Золотую пальмовую ветвь Каннского международного кинофестиваля. Вечером с корабля произведут салют из всех башенных орудий и скорострельных пулемётов. Катера на воздушных подушках, вертолёты, разноцветные шарики – ликованию не будет предела. В благодарность за участие в организации торжества дирекция и участники Каннского МФК снабдят Советский БДК топливом и провиантом на обратную дорогу. А восторженные зрители в соплях и слезах будут махать носовыми платочками от Кардена, провожая с пляжа в открытое море аниматоров.

И вот через четыре года, в 1993 году этого десантного красавца поставили к причалу, и я, выживший в Тюва-Губе (*), в ноябре перешёл на него служить.

Поднявшись на борт, я проследовал по вертолётной площадке в надстройку корабля, в каюту Командира, расположенную в её верхнем ярусе. В каюту вела широкая ярко освещённая лестница, покрытая красной ковровой дорожкой. Поручни были надраены и блестели медью саксофона, перед каютой в почётном карауле замер вестовой, а по корабельной трансляции передавали джаз – на корабле проводилась Большая приборка.

– Товарищ капитан первого ранга, старший лейтенант Буровцев, прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы. Назначен на должность командира электротехнической группы боевой части пять.

Командир, по всему было видно, расстроился – он ожидал Шона Коннери или, по крайней мере, Никиту Сергеевича Михалкова. В зале трёхкомнатной каюты был сервирован праздничный стол на 24 персоны. Фарфор и стекло с логотипами корабля парадно блестели в лучах палубного фонаря, наполнявшего каюту дополнительным светом через большие прямоугольные иллюминаторы.

– Вы, Старший лейтенант, что умеете делать? – с неожиданным интересом, и с показавшимся мне подозрительным для данного времени суток блеском в глазах, обратился ко мне Командир.