Код Рафаэля

Рим

23:47

Профессор Симоне Альби знал, что умрёт сегодня ночью.

Не потому, что верил в предзнаменования – за сорок лет научной работы он научился доверять только фактам. Но когда тяжёлая дубовая дверь Библиотеки Апостольской закрылась за его спиной с глухим щелчком, эхо в коридоре прозвучало как приговор.

Манускрипт был в его сумке. Запрещённый. Несуществующий по всем официальным каталогам. Тот самый, что он искал последние восемь лет.

Codex Perspectivae Raphaelis.

Его пальцы сжимали потёртую кожаную ручку портфеля так сильно, что костяшки побелели. Сердце билось где-то в горле. Впереди – пятьдесят метров мраморного коридора, освещённого только аварийными лампами. Потом – боковой выход через Кортиле дель Папагалло. Такси. Отель. Утром – самолёт в Цюрих, где его ждала Мириам Кляйн, единственный человек, способный понять то, что он нашёл.

Альби сделал шаг. Потом ещё один.

Тишина Ватикана ночью – это не просто отсутствие звука. Это присутствие чего-то древнего, наблюдающего, ждущего. Профессор поправил очки и ускорил шаг.

Слева замерли в сумраке бюсты римских понтификов. Справа – витражное окно с изображением Святого Петра, чьи пустые стеклянные глаза, казалось, следили за каждым его движением. Альби невольно вспомнил слова своего покойного наставника: «Симоне, есть знания, которые Ватикан охраняет не молитвами, а молчанием».

Теперь он понимал, что тот имел в виду.

Манускрипт в его сумке был не просто историческим документом. Это была карта. Инструкция. Ключ к системе, которую Рафаэль Санти выстроил пятьсот лет назад – системе, превращавшей Рим в гигантскую машину смыслов, где каждая фреска, каждое здание, каждая площадь были частями одного грандиозного кода.

Кода, способного изменить представление человечества об искусстве, архитектуре и самой реальности.

Альби почти добежал до бокового выхода, когда услышал шаги позади.

Мягкие. Размеренные. Неизбежные.

Он обернулся.

В коридоре никого не было. Только тени и мерцание ламп, отражающееся в полированном мраморе. Но профессор чувствовал взгляд – тяжёлый, пронзительный, исходящий откуда-то из темноты между колоннами.

– Professore Albi.

Голос был тихим, почти вежливым. Без акцента. Без эмоций.

Симоне резко развернулся. Перед ним, словно материализовавшись из воздуха, стоял человек в тёмном костюме. Лицо – обычное, забываемое через секунду. Руки – сложены перед собой. Но глаза…

Глаза были пусты.

– Вы взяли то, что вам не принадлежит, – продолжил человек, делая шаг вперёд. – Codex должен остаться здесь. Навсегда.

Альби попятился, прижимая сумку к груди.

– Вы не понимаете… это не религиозная тайна. Это знание. Оно принадлежит миру, науке, людям!

– Знание, которое разрушит слишком многое, – спокойно ответил человек. – Некоторые истины должны оставаться скрытыми. Не для защиты веры. Для защиты порядка.

– Какого порядка? – выдохнул профессор, пятясь к двери. – Рафаэль не создавал тайну! Он создавал откровение!

Человек качнул головой, словно сожалея о неизбежном.

– Вы неправы, professore. Рафаэль создал и то, и другое. И второе – опаснее.

Альби больше не слушал. Он рванул к двери, выхватил ключ-карту, провёл по считывателю. Красный индикатор. Доступ заблокирован.

Паника.

Он обернулся – человек был уже в двух шагах.

– Пожалуйста… – прошептал профессор. – Дайте мне…