Стрела Эдипа

Юля резко села в машину и с такой силой захлопнула дверь, как будто кто-то гнался за ней, и ей нужно было успеть закрыться, оказаться в домике, отгородиться от этого невидимого преследователя. Она бросила взгляд в зеркало и увидела, как блестят ее глаза, и горят щеки. Она чувствовала и злость, и стыд одновременно, как будто ее выставили за дверь, вышвырнули как нашкодившего кота.

Она нажала на кнопку зажигания, закурила сигарету и прошипела, словно спрашивая кого-то: «Какого черта? Что это на хрен сейчас было?». Щеки продолжали пылать – она не могла припомнить, когда еще ей было так стыдно. Может, в школе, в какой-то другой жизни.

Она начала прокручивать только что произошедшее с ней. Полчаса назад она переступила порог кабинета психолога, вернее она в него ввалилась. Она уже опоздала минут на сорок и даже немного забыла, что она волнуется перед предстоящей встречей, на которую у нее были большие ожидания. Но сейчас важно было на нее вообще попасть. Как она умудрилась опоздать? Она так долго готовилась: тщательно подбирала и наряд, и слова, которые скажет, продумывала, как она зайдет, сядет, как будет молчать первые минут пять, давая себя рассмотреть. И вместо этого она ворвалась в кабинет запыхавшаяся и, наверное, растрепанная.

И когда она оказалась внутри и увидела в глубине комнаты эту женщину, она тут же поняла, что идея была дурацкая, что она уже проиграла, что все уже сложилось не в ее пользу. Но она уже была внутри, она уже встретилась глазами с той, с которой так стремилась на встречу, и решила уже не отступать от плана – сделала еще один шаг вперед. Женщина стояла у окна и опрыскивала большое напольное растение. Казалось, она занята важным делом, и ее отвлекли – по лицу пробежало недовольство. Она взглянула на часы на стене, потом на Юлю и, как будто собравшись, слегка улыбнулась и низким, почти грудным голосом сказала:

– Здравствуйте! А вы, наверное, Юлия Семенова? Вы у меня были записаны на шестнадцать, а сейчас уже без пятнадцати пять…

Юля заговорила быстро, не давая ей закончить фразу, боясь, что та ее выставит:

– Да, да, я знаю. Я очень хотела к вам попасть и вот опоздала. Но может, мы сможем быстро поговорить? Мне очень нужна ваша помощь, совет. Мне вас рекомендовали. У меня очень срочный вопрос, я заплачу за полный сеанс, я…

– Ну, хорошо, давайте я вас хотя бы выслушаю. Возможно, мы сможем с вами обозначить вашу проблему и наметить график встреч. Но, к сожалению, не могу вам обещать, что за такое короткое время мы с вами найдем решение вашего вопроса.

Оксана прошла к креслу и, указывая Юле на диванчик, стоящий напротив, пригласила ее сесть. Пока она шла по комнате, Юля внимательно ее разглядывала. Она видела Оксану много раз на фото и видео в соцсетях, и ей казалось, что она изучила ее внешность вдоль и поперек. Она, конечно, знала, что ее зовут Оксана и много всего еще. Но в жизни она произвела на нее другое впечатление. Она выглядела стройнее и моложе. Она была очень миниатюрная – точно ниже ее, Юли, на полголовы, а то и больше. Казалось, ее кожа светится, такая тонкая, свежая, ухоженная, с минимумом макияжа. Фигура Оксаны показалась Юле более легкой, чем она представляла фигуру 48-летней женщины. Она даже засомневалась в том, что ей столько лет, но вспомнила, что Антон говорил, что они ровесники. Значит, 48. «Ну значит, она молодец…» – подумала Юля, – следит за собой и генетика хорошая». И вспомнила, как ее подруга Катька, разглядывая с ней страничку Оксаны в соцсети, сказала: «Слушай, ну она даже круче выглядит в своем возрасте, чем ты в своем!». Юля усмехнулась тогда и подумала, что Катька, конечно, сука, но зато честная. Юля в свои 38 выглядела прекрасно, и это был ее козырь, тем более что Катька сразу добавила: «Зато у тебя сиськи настоящие! А у нее хоть и очень хорошо, но сделанные». И Катька опять не соврала – ей можно было верить, раз она говорит, так и есть.