Горькие травы

Дорогой читатель, я рада, что ты открыл эту историю! Надеюсь, ты хорошо проведешь с ней время и она тебе понравится. В моем тгк можно найти много эстетик и эдитов по моим книгам @vapihraa

Осень пришла слишком быстро, нахально сменив тепло лета на дождь и буйство оранжевых красок. Мое самое любимое время года. Я могла достать любимые свитера из чулана, вытащить любимые кружки и, сидя на подоконнике, попивать травяной чай. Мечта.

Именно этим я и занималась по вечерам, когда приходила со своей лавки. Аромат яблочного пирога, который я пекла по бабушкиному рецепту, смешивался с запахом дождя за окном и сухих трав, развешанных пучками под потолком.

В это время года люди часто ко мне заходили за согревающими травами и чаями ручного сбора. Они приходили с обычными симптомами гриппа: с носами, красными от постоянного трения о платочки, небольшим кашлем и сонливостью. Некоторые люди верят только в домашнюю медицину, и я поила их чаем с имбирем, мятой и медом, глядя, как усталость покидает их лица, а глаза наполняются спокойствием. Они думали, что это просто хороший чай. Отчасти так оно и было.

Но иногда ко мне приходили с другой нуждой. Не за теплом, а за исцелением. За целебными мазями от старых ран, что ныли на погоду, или от затяжного кашля, который не брали аптечные сиропы. Люди, конечно, об этом не знали, но в каждую баночку с мазью из окопника или календулы я вкладывала тихий шепоток-пожелание – крошечную искру своего дара, которая заставляла травы работать так, как не сумела бы ни одна фармацевтическая фабрика. Они раскрывались на полную и позволяли людям вылечиться и почувствовать себя лучше уже через пару дней, а то и часов.

Свой талант, дар, порчу… Можно называть как угодно. Чаще всего таких, как я, называют ведьмами. Дар появился у меня еще в детстве. Бабушка, настоящая травница, рассказывала мне про каждую травинку в нашем саду. И учила меня их распознавать и запоминать их свойства. Как-то раз, слушая ее рассказ о ромашке, я провела рукой над сжавшимся бутоном, который еще не раскрылся, просто от переполнявших меня чувств. И он распустился у меня на глазах, белый и совершенный. Бабушка это заметила. Я думала, она испугается, но она улыбнулась своей теплой улыбкой и сказала: «Это значит, ты особенная, моя милая Изи. Значит, ты продолжишь наш род». Тогда-то я и узнала, что сверхъестественное не только в сказках бывает.

Поэтому выпить чая, глядя на улицы Брайрвуда, окрашенные в багрянец и золото, после трудового дня было идеальным его завершением. Дом, в котором мы жили вместе с бабушкой, стоял на окраине, из нашего окна открывался вид на парк, который перетекал в бескрайней лес, где водятся хищники и, я уверена, не только в лице диких животных.

Реальность в нашем городке была своеобразной. Брайрвуд был особенным местом. Многие здесь подозревали, что некоторые соседи – не совсем обычные люди. Часть из них старалась об этом не думать, закрывая глаза на странные совпадения и слишком уж удачные стечения обстоятельств. А оставшиеся… оставшиеся же, во главе с почтальоном мистером Хиггинсом, категорически были против чудес. Они выходили на ежемесячные митинги у мэрии с плакатами «Вернем Брайрвуд нормальным людям!» и «Долой колдовство!»

Некоторые попрекали мою семью в использовании магии, но чаще всего мы с бабушкой – те, кто мог шепотом исцелить рану или заставить розу цвести посреди октября, – делали вид, что живем в самом обычном обществе, где сверхъестественное обитает только на обложках сказок и в пыльных исторических фолиантах. Мы улыбались соседкам, покупали молоко у мистера Дональдсона и кивали мистеру Хиггинсу, когда он приносил пенсию моей бабушке. Это был негласный договор. Тишина. Ради безопасности. Ради покоя.