Машина снов - Максим Бодягин

Машина снов

Страниц

315

Год

Эта захватывающая история разворачивается в далеком Китае в эпоху Старого Юаньская династия. Главный герой, молодой Марко Поло, получает задание от великого монгольского хана Хубилая – построить удивительную машину снов, способную записывать и воспроизводить чужие сны для стареющего императора. Но вскоре после этого, при дворе богатыря, начинают происходить загадочные и таинственные смерти.

Пытаясь раскрыть эти страшные тайны, Марко, сталкивается с жестокой реальностью власти и принимает на себя взрослые обязанности. В своем путешествии он узнает, что сила любви может оказаться столь же потрясающей, как и глубина предательства. Весьма непредсказуемый и запрещенный материал выполнит самых изощренных читателей, так как он содержит нецензурную брань и весьма дерзкие описания.

Таким образом, эта уникальная история приоткрывает завесу старого Китая и позволяет нам окунуться в мир загадочных снов, интриг и опасности, открывая перед нами новые грани силы и слабости. Будьте готовы к потрясающим открытиям и волнующим перипетиям, которые ожидают вас в этом захватывающем романе!

Читать бесплатно онлайн Машина снов - Максим Бодягин

Дизайнер обложки Сергей Шурупов


© Максим Бодягин, 2019

© Сергей Шурупов, дизайн обложки, 2019


ISBN 978-5-0050-0843-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Раз

Когда порубленное тело быка уволокли со двора рабы, Марко вышел из-за колонны и сощурился от белого катайского солнца, нещадно бившего в глаза. Хубилай поднёс к обвислым негустым усам чашу с дымящейся бычьей кровью и жадно выпил, двигая кадыком. Низкорослые рабы-южане посыпали двор ослепительно белым песком. Песок быстро намокал, становясь сначала жёлто-перечным, а за-тем янтарным. Слуги смотрели в пол с навек застывшими на лицах масками преданности. Лживые суки. Хубилай, тяжело дыша, вытер кривой меч куском багрового шёлка, вложил его в узорчатые ножны и передал слуге. Слуга, пятясь и кланяясь, растворился в полутьме галереи. Марко учтиво поклонился, Хубилай засмеялся в ответ и хлопнул венецианца по плечу так, что тот покачнулся.

– Я уже стар, Марко, – всё ещё смеясь, сказал Хубилай. – Ты всё видел?

– Да, Кубла-хан, – наклонил голову Марко, – я всё видел и вовсе не считаю вас старым.

– Все купцы льстивы, и даже ты, мой мальчик, даже ты не являешься исключением, – снова захохотал Хубилай.

– Сам я в Венеции родной искусником в сабельном бою считался, да и разбойникам не раз отпор давал. Потому вполне могу верно оценить вашу силу.

– Будь я в твоём возрасте, я бы убил этого быка руками. Изнежился я с этими катайцами. В Степи мы отбивали скоту рога кулаком. Я сам выхватывал у бегущего быка клок чёрной шерсти, прямо вместе с кожей и мясом. А когда он одуревал от боли, я отбивал ему рога и сворачивал шею.

– Я знаю, Кубла-хан, мне рассказывала Хоахчин.

Хубилай подошёл к бочке с водой и с наслаждением опрокинул её на себя, отряхиваясь и фыркая, как пёс. С его сизой от седины косы слетали стеклянные брызги, седая же, изуродованная косым сабельным шрамом грудь усеялась рубиновыми бусинами: вода смешалась с покрывавшей Хубилая бычьей кровью, играя в лучах утреннего, но уже жгущего солнца. Слуга-катаец поморщился. Варварская дикость, из этого мунгальского ублюдка невозможно сделать достойного императора Поднебесной. Марко взял из рук слуги тонкое полотенце, сурово глянув ему в лицо. По жёлтой пергаментной коже старика тут же растеклась приторная медовая улыбка. Марко подал полотенце Хубилаю, тот, продолжая с удовольствием сплёвывать с намокших усов смешанную с кровью воду, стёр холодные капли с рук и плеч.

– Завтракал? – спросил Хубилай.

– Нет, только что встал.

– Тц-тц-тц, – неодобрительно поцокал языком Великий хан и хлопнул в ладоши. В полутьме галереи проявилась грушевидная фигура евнуха Цзы Чэня. – Вели Хоахчин, чтобы нам у Пэй Пэй накрыла. Возле Драконьих прудов завтракать будем.


Пэй Пэй совсем ребёнок. Или вроде как ребёнок. Азиатские женщины вообще непонятные. Сколько им лет, не разберёшь. Вот она ребёнок, и вдруг – уже старуха с кожей сухой и мятой, как катайская бумага. В одночасье меняются. Поразительная вещь, кстати, эта бумага. У них и деньги из неё делают. И письма пишут, и книги. Хрупкая только, хоть и нежнее любого пергамента. Сомнёшь случайно лист той бумаги, он уж и не восстановится, весь в морщинах будет, как старушечья кожа. Марко посмотрел на Хоахчин, чьи карие глаза были совсем как полосочки среди других морщин. Сколько ей лет? Она ещё деда Хубилаева кормила грудью. Здешние знахари на долголетии все помешаны, делают пилюли такие, что никакая зараза не возьмёт. Хоахчин и двести, может, уж исполнилось. Чудная бабка. Ты, говорит, молодой, тебе наложницу горячую надо, но ласковую.