Последнее зелье Марго

Деревня Сент-Клер стояла на самой опушке Черного леса, отгородившись от него оврагом, будто боясь, что чаща поглотит её целиком. Дома, сложенные из серого камня, делали деревеньку пасмурной даже в самые солнечные дни. Жители деревни рождались, работали ежедневно с утра до вечера и умирали, не зная иной судьбы. Только по воскресным дням людям полагался отдых, и они ходили на мессу в здешнюю церквушку, стоящую у самого оврага на опушке.

Тропа в Чёрный Лес начиналась сразу за кладбищем. Местные обходили это место стороной. А, если приходилось попадать сюда, крестились на покосившийся придорожный камень, стоявший здесь у опушки. Но когда у жены мельника начинались тяжелые роды, когда у сына бургомистра гнила заживо нога после падения с лошади – они сворачивали туда.

Если пойти по тропинке, то в самой густой лесной чаще в полутора лье от деревни путник натыкался на хижину, в которой жила Марго. Наверное, Марго была ведьмой по здешним понятиям, потому и жила уединенно, чтобы не попасться на глаза служителям церкви со всеми вытекающими последствиями. Хижина Марго стояла на краю небольшого болотца, будто вырастая из мха, его покрывающего. Кривые стены, сложенные из чёрного камня, поросли этим мхом так густо, что в сумерках строение казалось частью леса. Дверь скрипела на ржавых петлях, издавая звук, похожий на стон умирающего.

– Бесовское жилище, – шептались крестьяне, но по ночам, пряча лица в капюшоны, пробирались к её порогу.

Марго принимала всех. Она знала всех жителей Сент-Клера, а также жителей еще трех деревенек, соседствующих с Черным лесом – каждую болезнь, каждую тайну. Она помнила, как мельник Пьер украл у соседа мешок зерна, а потом клялся на Библии, что невиновен. Как жена кузнеца Адель травила свекровь по капле, подмешивая болиголов в суп. Они приходили к ней за зельями, а потом крестились, словно она была воплощением греха. Лечила Марго и их болячки, помогала в родах, помогала и в вытравливании нежелательного ребенка.

Марго была стара. Сколько ей было лет? На этот вопрос она и сама не могла ответить. Много. Лицо в морщинах. Крючковатый нос почти касался нижней губы. Седые космы, опускались на плечи. Но зубы почти все целы, спина оставалась прямой, а в поисках нужных трав и кореньев Марго могла обойти весь немаленький Черный лес, который она давно считала своим.

Весь, кроме разве Гнилой трясины, в которой жила хозяйка этой трясины. Звали ее просто: Хозяйка болота – нежить, обитавшая здесь с незапамятных времен. Они не враждовали. Почти дружили, не мешая друг другу. Хозяйка являлась перед Марго, то в виде жутковатого чудовища, покрытого тиной, то в виде прекрасной девушки. Какая ипостась была истиной, Марго не знала.

Кстати, никто на Черный лес особо и не претендовал. Конечно, он входил во владения здешнего барона Анри Жуанвиля, но для охоты из-за обилия болот и буреломов лес был неудобен, потому захаживал сюда кто-либо посторонний исключительно редко.

Отец Ансельм, настоятель церкви Сен-Клера, худой, как жердь, с лицом, испещрённым морщинами, знал, что творится в его приходе. Он видел, как мужики, перекрестившись, несли в лес младенцев с "сорочьей пелёнкой" на лице. Слышал, как женщины шептались о зельях, возвращающих мужей из чужих постелей. И сам, да – сам ходил к ней, когда боль скрючивала его так, что приходилось кусать подушку, чтобы удержаться от крика. Он приносил хлеб и сыр, а уходил со склянкой настойки, утишающей боль – святой отец страдал подагрой.