Фатальные стратегии

Жанр: Культурология / Книги по философии

Автор

Страниц

145

Год

2017

Одна из наиболее важных работ Бодрийяра под названием "Фатальные стратегии" привлекает внимание западных исследователей и рассматривается ими как центральное произведение философа. В этой книге он представляет теоретическую основу для всех своих предыдущих и будущих работ. Более того, здесь анализируются концепции, необычные для современной философии, такие как судьба, любовь, соблазн, терроризм, экстаз, ирония, церемониал, обсценность, ожирение и другие.

Философ, следуя за идеей смерти Бога, авторства и понятия субъекта, провозглашает смерть субъекта вообще и признает главенство объекта. Он предлагает единственную стратегию, которая, возможно фатальная, но вместе с тем позволяет перейти на сторону объекта и с иронией наблюдать за сумасшедшим миром. Эта книга стала поворотным моментом в творчестве Бодрийяра и именно после ее публикации он был назван гуру и впоследствии первосвященником постмодернизма. Кроме того, она стала источником вдохновения для голливудских кинематографистов, которые создали известный фильм "V – значит вендетта".

Добавленная информация:
Эта работа Бодрийяра, вдохновленная прогрессирующим постмодернизмом, раскрывает новые грани мышления и расширяет границы академической философии. Автор провоцирует читателя на глубокий анализ традиционных ценностей и понятий, а также выдвигает новое видение их значимости в современном обществе. Подчеркивая изменчивость и неустойчивость современной реальности, Бодрийяр призывает принять эту фатальность и научиться играть с ней, чтобы обнаружить новые и уникальные возможности существования. Его произведение становится путеводным для многих изучающих постмодернизм, а фильм "V – значит вендетта" открывает зрителям мир альтернативной реальности и вызывает мощную рефлексию о сущности власти и свободы.

Читать бесплатно онлайн Фатальные стратегии - Жан Бодрийяр

Jean Baudrillard

LES STRATÉGIES FATALES

Жан Бодрийяр

Научная редактура текста к. ф. н. Д. Дамте

Экстаз и инерция

Вещи нашли способ избегать диалектики смысла, которая им докучала: пролиферируя[1] до бесконечности, потенциализируясь, превосходя свою сущность, доходя до крайностей и обсценности,[2] отныне ставшей их имманентной[3] финальностью[4] и безрассудным обоснованием.

Ничто не мешает полагать, что тот же эффект может быть получен в обратном порядке, достигая иного, но столь же победоносного безрассудства. Безрассудство победоносно по всем направлениям – в этом и состоит принцип Зла.

Вселенная не диалектична – она обречена на крайности, а не на равновесие. Обречена на радикальный антагонизм, а не на примирение и синтез. Таков же и принцип Зла, и выражается он в злом духе объекта, в экстатической форме чистого объекта, в его победоносной стратегии относительно субъекта.

Мы достигнем изощренных форм радикализации скрытых качеств и будем бороться с обсценностью ее же оружием. Более истинному, чем истина, мы противопоставим более ложное, чем ложь. Мы не будем противопоставлять прекрасное и безобразное, мы отыщем более безобразное, чем безобразность: чудовищное. Мы не будем противопоставлять явное тайному, мы отыщем более тайное, чем тайна: непостижимое.

Мы не будем стремиться к изменению и противопоставлять незыблемое и изменчивое, мы отыщем более изменчивое, чем изменчивость: метаморфозу… Мы не будем отличать истинное от ложного, мы отыщем более ложное, чем ложь: иллюзию и кажимость…[5]

В этом стремлении к крайностям возможно радикально противопоставить, но возможно и совместить эффекты обсценности с эффектами соблазна.

Мы отыщем нечто более быстрое, чем коммуникация: вызов, дуэль. Коммуникация слишком нетороплива, это – следствие медлительности, она происходит через контакт и слово. Взгляд гораздо быстрей, это самый стремительный из медиумов. Все должно происходить мгновенно. Безо всякой коммуникации. Мгновенность взгляда, света, соблазна теряется в разнонаправленном движении коммуникации.

А кроме того, в противовес акселерации сетей и схем, мы отыщем медлительность – не ностальгическую медлительность духа, а непреодолимую неподвижность, медленнее всего медленного: инертность[6] и безмолвие. Инертность, непреодолимую усилием, безмолвие, непреодолимое диалогом. В этом также есть непостижимое.

Подобно тому как модель – более подлинное, чем подлинник (будучи квинтэссенцией существенных особенностей состояния), и тем самым доставляет головокружительное ощущение истины, так и мода имеет невероятное свойство более прекрасного, чем прекрасное: завораживающего. Ее соблазн независим от какого-либо оценочного суждения. Она выходит за рамки эстетической формы в экстатической форме безусловной метаморфозы.

В то время как эстетическая форма всегда предполагает моральное различие между прекрасным и безобразным, экстатическая форма имморальна. Если и имеется секрет моды, по ту сторону чистого наслаждения искусством и стилем, то таким секретом является имморальность, суверенность эфемерных моделей, хрупкая и тотальная страсть, устраняющая всякое чувство, произвольная, поверхностная и отрегулированная метаморфоза, устраняющая всякое желание (если только само устранение не является желанием).

Продолжить чтение

Вам может понравиться: